В день первой любви - [18]
Клавдия тоже подпевала и тихонько раскачивалась взад и вперед, обняв Алексееву зазнобу.
Пели песню за песней: «Если завтра война», «И кто его знает», «Как родная меня мать провожала». Кто-то один запевал, остальные подтягивали.
Володя слушал, опустив голову. «Никто из тех, — думал он, — кто сейчас пел под Серегину гитару, даже представления не имеет о великом композиторе Иоганне Себастьяне Бахе, о его фугах, контрапункте. Но как они смогли постичь так глубоко музыку?» Песня звучала стройно, и Володя слышал голос Клавдии, выводившей неожиданным дискантом мелодию, и голос Анны, вторившей ей с увлечением. И только Алексей все портил, когда присоединялся. Рядом с Алексеем сидела его зазноба. Она тоже пела, временами ее глаза, устремленные на Алексея, выражали откровенную нежность. Откуда эта девушка? Володя никогда раньше не видел ее. Живет где-то на Красном Перевале — в пригороде. Алексей умеет завязывать знакомства. Он общителен, и ему даже не надо прилагать стараний — девушки сами тянутся к нему. Чего-то они в нем находят? Вон как зазноба смотрит на него.
Женщины вдруг запели старую русскую песню. Пели Клавдия, Анна и Алексеева зазноба. Щеглов подыгрывал на гитаре. Тоненьким голоском подпевала мать. Это было неожиданно. Володя никогда раньше не слышал, чтобы мать пела эту песню. Бесхитростный, проникающий в душу напев:
До поздней ночи не умолкали песни во дворе у Метелевых. До полного изнеможения теребил струны гитары Серега Щеглов, и под ее рассыпчатые переборы люди и веселились и плакали.
Утром всей семьей отправились на сборный пункт. Впереди шагал Алексей с матерью, позади — Володя и Николай. У матери — заплаканное лицо, глядит не наглядится на сына, утирает концом платка глаза. Когда подошли к красным военкоматовским воротам, Алексей закинул мешок с вещами за плечо, остановился. На тротуаре, по обе стороны улицы, на мостовой толпились призывники с родственниками: потертые, в заплатах пиджаки, куртки из «чертовой кожи», рубахи-косоворотки, полинявшие от бесконечных стирок. Табачный дым плыл над гудящей толпой.
— Ну, братишки! — Алексей вытер со лба пот. — Смотрите тут без меня! Матерю слушайтесь!..
— Поцелуйтесь, чай не чужие, — с укоризной сказала сыновьям мать.
Братья заморгали, быстро и неловко расцеловались. Алексей, хмурясь, то и дело поглядывал по сторонам. За минувший день он словно стал выше ростом.
— Ты, мама, шла бы домой. Вон какая тут суета, чего зря жариться.
— Ничего. Насижусь еще дома. А вы, ребята, — обратилась она к сыновьям, — идите, вам тут в самом деле нечего делать.
Володя и Коля пошли.
За площадью Коммуны, недалеко от трамвайного депо, они встретили Алексееву зазнобу. Она шла очень быстро, почти бежала. На ней было вчерашнее красивое платье. Она пролетела, не заметив ребят.
Братья постояли около кинотеатра «Горн». Поглядели на фанерный щит, с которого улыбалась Любовь Орлова. Володя вспомнил: в прошлом году дважды ходил с Ольгой в этот кинотеатр. Гуляли по набережной, потом смотрели кино… Что-то поделывает сейчас Ольга? Две недели как нет от нее писем. Должна, наверно, скоро приехать — каникулы.
— Как думаешь, она взаправду вылетает из пушки? — спросил Коля, показывая глазами на золотоволосую Любовь Орлову.
— Бутафория, — вздохнул Володя.
— Что ты сказал?
— Бутафория. Обман, — ответил Володя.
Солнце заливало улицы, дымился гудрон на мостовой — дорожники в неуклюжих брезентовых куртках орудовали катками.
— Жарко. Пошли искупаемся, — предложил Володя.
— Я пойду домой, я сегодня не выспался.
— Ну ладно, валяй.
Володя побрел по теневой стороне улицы. Вышел на площадь, повернул на бульвар. Знакомый, исхоженный маршрут. Шагая по аллее, вдруг заспешил — так он всегда привык ходить здесь. Посторонний мог подумать: идет парень по срочному делу, а дела у него никакого нет, спешить некуда. Сидят старички на лавочках, блаженствуют в тенечке, а Володя шагает широким шагом. Надо бы остаться с матерью, проводить до конца Алексея, да зачем — Алексей прогнал их, ждал свою зазнобу. Красивая девушка, вспомнил Володя, наверняка будет скучать без Алексея.
На лавочке сидел парнишка в старом, залатанном пиджаке, кепка сдвинута на лоб.
Что-то показалось Володе знакомым в опущенных плечах, в повороте головы.
— Федя!
Парень поднял голову, прищурился.
— Ты что — не узнаешь?
— Узнаю.
— Ну, здравствуй! Откуда ты?
Федя в ответ только усмехнулся, а в глазах у него блеснула какая-то жесткость.
— Смотрю, вроде знакомый, — улыбнулся Володя. — Как живешь? Снова на стройке?
Федя помедлил, зыркнул глазами по сторонам, ответил коротко:
— Нет.
— Где же?
— Между небом и землей.
— Не хочешь говорить?
— Почему. Говорю так, как есть.
— Где-нибудь работаешь? Говори толком.
— А чего говорить. Все очень просто. Убрали меня со стройки как опасный элемент. В лагерь на север увезли. А я убег.
— Убежал?
— Да.
Володя заморгал глазами:
— Как же так! Ведь тебя могут опять…
— Ничего. У меня справка есть. Ничего.
Федя поправил на голове кепку, откинулся на спинку лавочки, огляделся.
Книга названа по входящему в нее роману, в котором рассказывается о наших современниках — людях в военных мундирах. В центре повествования — лейтенант Колотов, молодой человек, недавно окончивший военное училище. Колотов понимает, что, если случится вести солдат в бой, а к этому он должен быть готов всегда, ему придется распоряжаться чужими жизнями. Такое право очень высоко и ответственно, его надо заслужить уже сейчас — в мирные дни. Вокруг этого главного вопроса — каким должен быть солдат, офицер нашего времени — завязываются все узлы произведения. Повесть «Недолгое затишье» посвящена фронтовым будням последнего года войны.
Повесть Владимира Андреева «Два долгих дня» посвящена событиям суровых лет войны. Пять человек оставлены на ответственном рубеже с задачей сдержать противника, пока отступающие подразделения снова не займут оборону. Пять человек в одном окопе — пять рваных характеров, разных судеб, емко обрисованных автором. Герои книги — люди с огромным запасом душевности и доброты, горячо любящие Родину, сражающиеся за ее свободу.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.