В дельте реки Сакраменто - [38]

— Макс, отпусти меня! — запротестовала она.

— Ни за что на свете.

Он поцеловал кончик се носа и понес ко входу в «Текила Джек».

— Да неужели это старый добрый Макс Хантер? — воскликнул солист выступавшей группы.

Макс узнал одного из своих школьных друзей.

— Привет, Конн. Да, это я. Как ты?

— Неплохо.

В толпе было много знакомых лиц, и Макс улыбался все шире.

— Джош, — позвал он, и шериф протиснулся к нему сквозь толпу. — Твой сотовый у тебя с собой?

Усмехаясь, Джош достал телефон.

— Видит бог, я не должен этого делать, — сказал он. — Но только ради Энни.

— Свяжись с моей бабушкой.

Макс диктовал номер, а шериф нажимал на кнопки.

Любопытная публика придвинулась поближе.

— Макс, что ты делаешь? — спросила Энни.

— Это первое семейное дело. Он взял трубку.

— Бабушка? Это я. Мы хотели, чтобы ты узнала первой… Энни и я собираемся пожениться.

Радостный возглас Грейс потонул в шквале барабанной дроби и поздравлений от посетителей.

— Еще один из великих пал, — объявил кто-то в микрофон.

Макс посмотрел на Энни. Ее лицо светилось от счастья.

— Я пал, верно, — прошептал он ей на ухо. — Любовь — самое приятное из поражений.

Эпилог

— Ты счастлива, дорогая?

Блаженно улыбаясь, Энни прислонилась к груди мужа, и его сильные руки заключили се в объятия.

— Мм. Люблю светлячков, — сказала она, наблюдая за мерцанием призрачных огоньков над широкой гладью Миссисипи.

В этой части палубы, вдали от болтающих туристов и гудения гребного колеса, было тихо. Приглушенный шум реки отдавался в ее теле, и Энни закрыла глаза, растворяясь в ночи. Последние два года прошли в лихорадочном темпе, и поэтому было приятно наконец расслабиться и насладиться вечерней прохладой и объятиями любимого человека.

Он решили ежегодно повторять поездку по Миссисипи.

— О чем ты думаешь? — спросил Макс. Энни усмехнулась.

— О том, как, должно быть, довольны команда и пассажиры, что на этот раз мы оставили близнецов дома.

— Нам повезло, что Грейс согласилась понянчиться с ними.

— Бабушка считает, что это ей повезло. Если бы мы позволили, она бы только и делала, что баловала их.

Макс еще сильнее прижал ее к себе, и Энни подумала о бесценной тайне, покоящейся под его сильными руками. У нее еще не было подходящего случая сказать ему, что у них будет ребенок. Чудо, как и вся их совместная жизнь.

Энни повернулась и прижалась щекой к груди мужа. По его все ускоряющемуся сердцебиению она поняла, что он возбужден.

— Мм, — снова промурлыкала она, чувствуя, как се тело откликается той же сладкой болью.

Не имело значения, как часто они заключали друг друга в объятия, им никогда не было достаточно. Иногда Макс полушутя говорил, что всю оставшуюся жизнь им придется наверстывать упущенное.

— Должна признать, что повторять медовый месяц романтичнее, когда не приходится делить каюту с парой двухмесячных малышей, — сказала она.

Макс улыбнулся, хотя и помнил несколько очень романтичных моментов, ухваченных между вытиранием выплеснувшейся из ванночки воды, сменой подгузников и кормлением детей. Он любил наблюдать, как Энни нежно обнимает их сыновей… любил тепло и заботу, с которыми она относилась ко всем членам семьи. Все жители Митчеллтона знали, что Макс Хантср — счастливейший человек на свете.

Митчеллтон…

Кто бы мог подумать, что ему суждено будет пройти полный круг и опять полюбить этот маленький город.

Они вернулись из свадебного путешествия и приступили к капитальному ремонту в доме Митчеллов — теперь Хантеров. Все их друзья и соседи пришли, чтобы помочь им. Несмотря на годы запустения, дом оказался даже в лучшем состоянии, чем рассчитывал Макс, хотя работы было много.

Нагнувшись, он поцеловал Энни в мягкий изгиб шеи. Она была такой теплой и соблазнительной… Его влечение усиливалось с каждой минутой на протяжении всего вечера, от ужина при свечах ii мягкой музыки до неторопливой прогулки по палубе. Он не мог ждать дольше.

Макс не отличался терпением — особенно тогда, когда дело доходило до близости с женой, — но иногда была нужна прелюдия. Иногда. И он знал, как она любит наблюдать за замысловатым танцем светлячков над водой.

— Милая, хочешь, я расскажу тебе, почему эти жучки светятся? — поддразнил се Макс.

— Нет. — Она прижалась щекой к его груди, зная, что этим одновременно успокаивает и возбуждает своего мужа. — Я знаю все, что мне нужно, о светлячках.

Ученые могут без устали объяснять, почему светятся эти удивительные насекомые, но в их свечении вес равно есть что-то магическое и таинственное… такое же, как в соединении двух человеческих сердец в одно целое.

Энни обхватила руками шею Макса, и их губы встретились. У нес не осталось сомнений в силе его желания.

То, что Энни смогла забеременеть во второй раз, было чудом. После рождения близнецов ей сделали операцию, и доктор сказал, что она вряд ли сможет зачать еще.

Энни задрожала от беззвучного смеха. Хирург, очевидно, не принял в расчет способности Макса.

— Милая. — Голос мужа звучал напряженно, он с еще большей страстью прижал ее к себе. — Не достаточно ли огоньков на сегодня?

— Не знаю. Давай вернемся в нашу каюту и попробуем сами осветить темноту, — прошептала она.

С улыбкой Макс почти бегом пустился по палубе, увлекая за собой Энни.