В дебрях Индии - [111]

Барбассон установил этот факт, постепенно и осторожно подвигаясь вперед; узкий проход, через который не мог протиснуться Барнет ввиду своей тучности, для него, сухощавого и мускулистого, не представлял никакого затруднения, и он пополз со всей быстротой, на какую был способен. Менее чем через двадцать метров он увидел мерцающие на небе звезды, и перед ним открылось свободное пространство… Несчастный Барнет погиб у самого выхода.

В один миг вскочил Барбассон на ноги, и испуганные шакалы с громким тявканьем разбежались по кустам. Первым движением его было бежать к тому месту, где перед этим была стая шакалов, в надежде отнять у прожорливых животных останки своего бедного друга, но он ничего не нашел там — беглецы унесли с собой в джунгли все до последнего куска.

Он стал осторожно пробираться в чащу, время от времени оглядываясь, чтобы проверить, не заметили ли его побега в лагере тхугов. К счастью, выход из галереи находился в совершенно противоположной стороне, а в шалашах, устроенных среди развалин, все спали мирным сном. Как безумный бросился он в сторону Велура, находившегося в десяти милях оттуда, на окраине равнины, где начинались первые уступы Нухурмура. Было часа три утра, и свежий ночной воздух действовал успокоительно на его разгоряченную кровь; два часа он потратил на то, чтобы пробежать это пространство, — настоящий подвиг, которому позавидовали бы древние состязатели в беге.

Солнце не показывалось еще, когда он постучался в дверь Анандраена, члена общества Духов Вод, который втайне исполнял все поручения обитателей Нухурмура.

— Кто там? — спросил индус, не выходя из дверей.

— Отвори скорее, это я, Барбассон.

— Пароль?

— Ах, да, — воскликнул авантюрист, — я и позабыл: «Мысль Нары (божественный дух) носится над водами».

— Войди! — сказал индус, отворяя дверь.

— Скорее, скорее! Лошадь! — крикнул Барбассон. — Дело идет о жизни Сердара.

Индус спокойно вынул серебряный свисток и извлек из него пронзительный свист, на который тотчас же явился молодой метис.

— Куда ты хочешь ехать? — спросил Анандраен.

— В Гоа.

— Через сколько времени ты хочешь быть там?

— По возможности скорее.

— Оседлай Натура, — приказал индус метису.

Затем он обратился к провансальцу, называя его тем именем, которое было известно туземцам:

— Что случилось, Шейх-Тоффель?

— Сердар уехал на Цейлон.

— Знаю. Сами приходил вчера вечером из Нухурмура и спрашивал меня, не видел ли я тебя с Барнетом.

— Барнет умер.

Индус не повел даже бровью и спросил только:

— А Сердар?

— Сердара ждет ничуть не лучшая участь, если я не попаду в Гоа раньше его отъезда. Уильям Браун, губернатор, предупрежден об его приезде, и наш друг рискует угодить прямо в засаду.

— Надо присоединиться к нему раньше, чем он прибудет в Пуант-де-Галль, если ты не застанешь его в Гоа.

— Как же догнать «Диану»?

— Найми яхту.

— Найду ли я ее в Гоа?

— Найдешь.

— Где? Я никого не знаю.

Анандраен тотчас начертал чье-то имя на пальмовом листе. Барбассон прочитал:

— Ковинда-Шетти.

— Это туземный судовладелец, — продолжал индус, — член нашего общества на португальской территории.

В эту минуту привели Нагура, чудную лошадь с острова Суматра, которая могла занять достойное место в конюшнях раджи.

— Обыкновенной лошади нужно два дня, чтобы добежать до Гоа, — сказал Анандраен, трепля лошадь по шее, — с Нагуром ты будешь сегодня вечером.

— Салам, Анандраен, — сказал провансалец, вскакивая в седло.

— Салам, Шейх-Тоффель!

— Чуть не забыл! — воскликнул Барбассон. — Предупреди в Нухурмуре, что их ждет посещение тхугов; пусть ни Сами, ни принц не отворяют никому, каков бы ни был сигнал или пароль, данный им, до нашего возвращения.

— Хорошо! Поезжай с миром, это уже сделано.

— Как ты узнал?

— Я знаю все… для Духов Вод не бывает тайн.

— Хорошо, я ничего не боюсь, раз ты заботишься о них. До свидания, Анандраен, да благословят тебя Боги.

— До свидания и да хранят тебя боги, Шейх-Тоффель!

Барбассон слегка щелкнул языком и понесся, как стрела… Час спустя он проезжал мимо Нухурмура, но не останавливался там, чтобы не терять времени. Взобравшись на гору, он пустил Нагура во всю прыть по крутым склонам Малабарского берега, чтобы выбраться таким образом на дорогу, по которой следовал Сердар.

К вечеру он был уже в Гоа и поспел как раз к тому времени, чтобы видеть «Диану», выходившую из порта с французским флагом и на всех парах спешившую в открытое море.

— На двадцать четыре часа опередил меня! — с отчаянием воскликнул он. — Да, Сердар не имеет привычки забавляться в дороге. Догоню ли я его теперь? Я не знаю судна, которое могло бы соперничать с «Дианой»… Что ж! Пойдем до конца… Если час его наступил, ничто не убережет его от судьбы.

Он тем же аллюром помчался через Гоа и, встретив сиркара, просил указать жилище Ковинды-Шетти; Барбассон прибыл к индусскому судовладельцу в тот момент, когда тот стоял с подзорной трубой в руке, следя за всеми передвижениями «Дианы», которая скоро скрылась на горизонте. Барбассон тотчас же передал ему послание Анандраена и приготовился отвечать на его вопросы, когда богатый купец, окинув его пристальным и холодным взглядом, сказал ему прямо и без всяких предисловий: