В дебрях Борнео - [32]

Ища хоть глоток свежего воздуха, он просунул голову в отверстие «змеиной тропы». Так еще можно было дышать. Собрав последние силы, Сандакан закричал протяжно, голосом, скорее напоминающим рев тигра:

— Ко мне, дети Мопрачема!

На мгновение сознание вернулось к нему. Он ясно слышал, как где-то, совсем близко, грохотали пушечные выстрелы, потом трещали залпы карабинов, неслись крики, знакомые, родные для него крики вдохновения боя и восторга сражения, крики его воинов, детей грозного Мопрачема.

Потом сознание вновь стало уходить. И ему показалось, что он видит склонившегося над ним верного Сапогара, слышит его голос:

— Вождь, ты жив? Потерпи, мы сейчас освободим тебя! Больше Сандакан ничего не слышал, потому что и его свалил глубокий, граничащий со смертью обморок.

Посмотрим теперь, как исполнил свою опасную миссию негрито. В первый момент, выбравшись из пещеры по знаменитому «змеиному ходу», дикарь почувствовал себя в полной безопасности и на свободе. У него мелькнула мысль воспользоваться этой свободой и уйти как можно дальше от места боя. Но сейчас же пришли другие мысли.

— Я — вождь. Я или умру, или сдержу слово! — бормотал дикарь, стрелой бросаясь бежать по направлению к реке.

Значительную часть пути ему удалось проделать без особых затруднений: даяки, убежденные в том, что выхода из пещеры нет, недостаточно заботились о сторожевой службе и устремили все свое внимание на то, чтобы провести нефть в пещеру. Таким образом, негрито удалось благополучно ускользнуть от них и оказаться далеко в стороне от пещеры.

Потом, по мере приближения к реке, он опять стал применять обычные меры предосторожности, ибо на каждом шагу виднелись свежие следы только что проходивших здесь людей. Еще несколько миль пути, и негрито был поражен странными звуками, привлекшими его внимание: с небольшого островка, отделенного от реки узким протоком, поднимались время от времени клубы белого дыма, потом что-то грохотало.

— Утан-уропа. Янес! Сандакан! — пробормотал довольный негрито, подумав, что это и есть цель его путешествия — островок, на котором выдерживали осаду даяков воины Сандакана и ассамцы Янеса.

Осажденные, в сущности, только развлекались выстрелами из спингард по блокировавшим остров даякам: последние не осмеливались идти на приступ днем, потому что уже отлично знали меткость выстрелов «детей Мопрачема» и не желали устилать своими трупами болотистые и топкие, поросшие тростником берега реки и островка.

Оценив обстановку, негрито увидел, что самым удобным пунктом для приближения к островку было то место, где гуще всего рос высокий камыш. Из-за топкости оно абсолютно не годилось для атаки, потому что человек мог лишь с большим трудом пробраться по болоту сквозь камыши под выстрелами защитников острова. Значит, соображал вождь пигмеев, даяки едва ли тщательно наблюдают за этим местом.

Его расчет оказался абсолютно верным, и, без особых затруднений поднимаясь вверх по течению реки, посланец добрался до указанного места, а затем, то вплавь, то пробираясь через кусты и тростник, подполз почти к самому месту расположения защитников островка.

— Кто идет? — раздался окрик бдительного часового, и на негрито было направлено сразу несколько ружей.

— Янес! Сандакан! Тигры Мопрачема! — закричал что было сил негрито и поднялся во весь рост. Его крик привлек внимание даяков, и они принялись осыпать место, где он стоял, стрелами из сумпитанов. Но большинство ядовитых стрел не пролетало и трех четвертей расстояния, только очень немногие долетали до негрито, но, к счастью, ни одна не впилась в его тело.

— Сандакан! Янес! — продолжал кричать дикарь.

— Лезь сюда! — скомандовал появившийся на крик воин, в котором наш читатель без труда узнал бы сподвижника Сандакана и Тремаль-Наика, свирепого Сапогара.

Негрито, довольный, с чувством исполненного долга, взобрался по крутому берегу островка и оказался посреди целого отряда спутников Сандакана и Янеса, пиратов Мопрачема и ассамцев, вооруженных с головы до ног. Их теперь насчитывалось больше, чем в тот момент, когда островок был покинут отправившимся на разведку Сандаканом и его тремя товарищами: отряды, находившиеся на прао в момент гибели парохода, вынуждены были покинуть суда, затонувшие под ударами колоссальных бревен, и, выйдя на берег, пробились к островку, уже занятому и укрепленному их товарищами. Эти испытанные бойцы пришли на островок, принеся с собой спасенные с потонувших судов пушки и огромный запас ручного оружия и боевых припасов.

В нескольких словах негрито объяснил окружившим его людям, в каком положении находятся разведчики. Эта весть взволновала всех. Даром времени на разговоры не тратили. План действий был прост и ясен: надо идти выручать любимых вождей, хотя бы для этого пришлось всем лечь костьми.

Руководство соединенными отрядами принадлежало Сапогару, и он отдал приказ, за исполнение которого принялись с яростным усердием все, от первого до последнего, даже раненые.

Разделив отряды на две части, Сапогар поручил одной из них усиленно обстреливать берег, занятый даяками, демонстрируя готовность к атаке в этом месте. Вторая же часть, состоявшая главным образом из привыкших к лесным работам ассамцев, занялась другим делом: своими короткими, но острыми, как бритва, мечами ассамцы с поразительной быстротой рубили стволы деревьев средней величины, покрывавших островок, стараясь производить как можно меньше шума, и потом из этих стволов связывали плоты крепкими, отборными, свежими лианами.