В дальних водах и странах. т. 2 - [183]

После Когосхо нам было показано Ога-Кумоншио — библиотека и кабинет микадо. В этой библиотеке по словам наших путеводителей собраны были истинные сокровища древнейшей письменности Китая и Японии, частью перевезенные ныне в императорскую библиотеку в Токио. Книгохранилище Ога-Кумоншио начало создаваться еще в VII веке. В особенности ценные вклады были сделаны в него императором-поэтом Танцитен-воо (39-й микадо, во второй половине VII столетия). Будучи сам замечательным писателем и стилистом, он старался очистить и облагородить свой национальный язык и с этой целью учредил академию и много школ, введя в них обязательное преподавание японской литературы и стилистики. За услуги, оказанные им в этом отношении, японские языковеды и критики поставили его во главе ста поэтов древнего Ямато [68]. Тенци-тен-воо обогатил свою библиотеку, сверх собственных сочинений, еще капитальнейшими произведениями его времени, каковы "Всеобщая Энциклопедия" по части наук, поэзии и технических знаний, составленная по китайским образцам, "Ниппон-Ки" или "Государственная Летопись", "Фу-Ту-Ки" — статистическое, географическое и этнографическое описание всех провинций тогдашней Японии, "Коци-Ки" — сочинение по части археологии страны, "Даири-Ки" — книга обычаев и установлений императорского двора и, наконец, сборник китайских стихотворений, присланный Сыном Неба Внуку Солнца в 815 году, с особым посольством, во внимание к успехам Японии по части литературы и утонченности нравов. Рукописные свитки хранятся, каждый особо, в продолговатых ящиках из соснового дерева, с плотно прилаженными крышками. Каждый такой ящик перевязан шелковым шнурком с кисточками и снабжен надписью, обозначающей название сочинения и его нумер по каталогу. Сочинения же, изданные обыкновенными книжками и брошюрами, сохраняются в папковых футлярах, заменяющих им обложку.

Затем нас провели на половину кизаки, то есть микадессы, называемую Цуне-готен. Она отделена от половины микадо стеной и выходит в прелестный сад, клумбы которого наполнены разнообразными и красивейшими цветами. Именно здесь процветала некогда знаменитая в своем роде "Академия Цветочных Игр", коей председательницей была сама кизаки, а членами — остальные двенадцать жен императора и весь высший придворный штат императрицы. В известные дни члены собирались по особому приглашению в этом саду, куда приглашались также известные поэты, писатели, ученые, а равно и сановники императора. Подавалось роскошное угощение и председательница объявляла какую-нибудь тему для словесного турнира. Сначала шли темы отвлеченные, несколько серьезные, а затем легкие, веселые. Кто, например, расскажет наиболее забавный анекдот, кто придумает наиболее замысловатую загадку, шараду, остроумную шутку или напишет экспромтом стихотворение на лирическую тему. Стихи и шарады обыкновенно писались на распущенном веере, который нарочно для этой цели делался из гладко отшлифованного кипарисового дерева, без лака. Затем художники украшали такие веера каким-нибудь легким акварельным рисунком, вроде сливовой ветви, плюща, бабочки и тому подобного, после чего они поступали в академический архив или музей. Вместе с литературными турнирами происходили тут и музыкальные состязания придворные дам и кавалеров. Кроме того, при дворе состояли струнная капелла, балетная и драматическая труппы, цирк бойцов, гимнастов и жонглеров и, наконец, особым родом потехи были еще петушьи бои, — один из древнейших и любимейших спортов Японии.

Обстановка на половине кизаки роскошна. Там повсюду царит мягкий полусвет: нога неслышно ступает по нежнейшим мягким циновкам; парчевые и шелковые драпировки с вышитыми на них цветами, драконами и райскими птицами, местами спускаются с потолка над дверным проходом или альковом; кое-где видны фарфоровые вазы, какая-нибудь лаковая этажерка, поставец или низенький столик, но все это в очень умеренном количестве как бы нарочно для того, чтобы взгляд посетителя, не рассеиваясь по сторонам, мог сосредоточиться исключительно на одной или двух, наиболее достойных внимания изящных вещицах. Говорят, что несколько лет назад вся прежняя обстановка Цунеготена была перевезена отсюда в Токио, после чего апартаменты микадессы некоторое время представляли собою лишь голые стены; но затем, когда со стороны микадо последовало разрешение допускать в исключительных случаях некоторых европейцев к обозрению Кин-ри-госе, убранство Цунеготено было восстановлено, по возможности, в прежнем виде.

Тут же, поблизости, находится Нориготен — павильон, куда микадо обыкновенно приходил отдыхать после ванны. Это небольшое помещение выходит в прелестный садик и отличается своими нежными, мягкими циновками, таинственным полусветом, проникающим сюда из-за экранов и спущенных штор, и легкою, приятною прохладой, то есть всеми условиями японского комфорта для сладкого забытья и мечтательных грез. В нескольких шагах от Нориготена белеет среди цветов и зелени садика четырехугольное каменное здание ванны, облицованное снаружи блестящим цементом. Ванна приспособлена как для горячих, так и для прохладных купаний и замечательна особою системой вентиляции, устроенной внизу над самым фундаментом таким образом, чтобы ток свободного воздуха освежал во время летнего зноя все помещение, не делая сквозного ветра. У стен ванны протекает кристально чистый ручеек, вода которого, в случае надобности, наполняет ее резервуар.