В дальних странствиях - [32]

Александр Григорьевич всячески продолжал пропагандировать арабскую лошадь, выступая с докладами, статьями, брошюрами. Пытался убедить правительство и влиятельных сановников в полезности своей идеи широко внедрять в российское коневодство арабскую породу. Но убедить в чем-нибудь твердолобых вельмож, когда дело касалось каких-то новшеств, было не просто.

Собственно говоря, арабская лошадь не была для России таким уж новшеством. Еще в конце XVIII в. екатерининский вельможа и военачальник граф Алексей Орлов, прозванный за победы свои над турками Чесменским, вывез из Турции партию лошадей арабской породы, в их числе знаменитого жеребчика Сметанку. Орловым был выведен путем скрещивания привезенной породы с другими получивший мировую известность орловский рысак. Но с тех пор чистокровной арабской породой занимались сравнительно мало. Щербатов и его шурин Строганов пытались теперь воскресить традиции Орлова Чесменского как коневода. Как пишет О. А. Щербатова, «несмотря на почти полное отсутствие поддержки в России, и граф Строганов и князь Щербатов продолжали свое дело, убежденные в верности своего взгляда и поддерживаемые в одном примером многих стран мира, где арабская лошадь всегда была в почете. Наконец, после долгих бесплодных лет брошенное в нашей стране семя принесло плод, и государственное коннозаводство поручило князю Щербатову приобрести арабского жеребца и кобыл» [21, с. 94].

Строганов и Щербатовы вновь отправились в Сирийскую пустыню с той же целью — закупки породистых арабских лошадей для себя лично и для государственного коннозаводства. Александр Григорьевич на этот раз имел официальные полномочия. Так состоялось зимнее путешествие в Сирию в 1900 г. «Вооруженный полномочиями от государственного коннозаводства, князь Щербатов обратился заранее к русскому консулу в Дамаске г-ну Б., прося его собрать по возможности подробные сведения о предполагаемом местонахождении бедуинов в марте и апреле месяцах, когда мы намеревались посетить Сирийскую пустыню. Таким образом, мы знали приблизительно, куда направиться» [21, с. 94],— сообщает Ольга Александровна.

Новая экспедиция готовилась более тщательно. В ней принимал участие даже ветеринарный врач, прикомандированный Главным управлением коннозаводства. Путешественники были научены горьким опытом первой экспедиции. Еще были живы в памяти двухнедельное дейрское заключение, козни Тевфика-паши, общее недружелюбие османских властей. И потому на этот раз Щербатовы и Строганов, будучи проездом в Константинополе, позаботились о том, чтобы запастись различными фирманами — письменными разрешениями как на право беспрепятственного проезда в пределах Османской империи, так и на провоз огнестрельного оружия. Такие документы исключали возможность придирок со стороны местных властей, какие пришлось претерпеть в 1888 г. Прежде существовавший запрет на вывоз лошадей из Сирии был недавно отменен. Вместо этого вводилась вывозная пошлина по пятьдесят рублей с головы. Это устраняло необходимость хлопотать о разрешениях на вывоз каждой лошади, которые турецкие власти давали крайне неохотно.

На этот раз от Бейрута до Дамаска ехали поездом. В Дамаске караван укомплектовали. Обслуживающий персонал состоял из трех русских и двадцати двух арабов. Некоторые из них участвовали в предыдущей экспедиции. Вообще Щербатовы старались привлекать к себе на службу людей знакомых, проверенных, на которых можно было положиться. Пригласили в качестве буфетчика и старшего по каравану араба Семаана, путешествовавшего с Щербатовыми по Сирии, Палестине и Египту в 1895 и 1899 гг. В проводники взяли Абдул Азиса из племени агейл, бывшего помощником шейха Насра во время первого сирийского путешествия. С большой горечью узнали путешественники, что их преданный друг Наср умер два года назад. Не раз вспоминали Щербатовы его находчивость, самоотверженность: «Таким образом, мы лишились незаменимого в таком путешествии руководителя и советника, без которого нам будет весьма трудно ориентироваться в пустыне» [21, с. 100].

Из животных в караване было 18 вьючных мулов, 12 верховых ослов, верблюд, 2 вьючные лошади и 11 верховых жеребцов. Последние попались с удивительно злым и драчливым нравом, и это доставляло множество хлопот.

Впечатления путешественников о второй поездке в Сирию также отражены в книге Ольги Александровны «Верхом на родине бедуинов». Поездка 1900 г. не была сопряжена со столь драматическими событиями, как первая.

Прежде чем покинуть Дамаск и выйти в пустыню, путешественники посетили вместе с консулом женскую школу Палестинского общества. Эта русская общественная организация играла немаловажную роль в развитии культурных контактов с арабскими странами, занимаясь в Сирии и Палестине социально-просветительской деятельностью, привлекая круги русской прогрессивной общественности, сочувствовавшей национально-освободительной борьбе арабов против турецкого ига. Многие ее-представители и представительницы ехали на Ближний Восток в качестве врачей, учителей, медицинских сестер, бескорыстно отдавая свои силы делу братской помощи арабам. Палестинское общество также оказывало некоторое содействие арабам в подготовке национальных кадров, предоставляя арабской молодежи стипендии для занятий в учебных заведениях России. Наконец, вокруг Общества группировались многие видные ученые: историки, филологи, этнографы, посвятившие себя изучению стран Ближнего Востока. Они немало сделали для популяризации в России знаний о прошлом и настоящем арабов.