В дали веков - [20]

Наступила уже ночь, когда он добрался до Перыни. Здесь он к большой досаде своей узнал, что жрец Велемир вместе с Вадимом и несколькими жрецами уехали в Володиславов род.

Гостомысл стал расспрашивать служителей и рабов Велемира о своем племяннике. Все они в один голос подтвердили ему рассказ, которому он было не поверил.

Один из младших жрецов, знавший хорошо Избора, сказал ему, что узнал окровавленную одежду его племянника. Это передавалось с такими подробностями, что в гибели Избора и сомнения быть не могло.

Более в Перыни Гостомыслу нечего было делать, и он, опечаленный, взволнованный, вышел из жилища жрецов, направляясь к пристани, где ждала его ладья.

Двое жрецов провожали новгородского старейшину. Оба они видели его грусть и глубоко сочувствовали ему.

Вдруг в нескольких шагах от пристани какая-то фигура перерезала дорогу Гостомыслу, и, прежде чем он опомнился, рядом с ним появился человек.

Гостомысл отшатнулся было, но подошедший быстро наклонился к его уху и прошептал что-то, заставившее старейшину вздрогнуть.

Между тем сопровождавшие его жрецы заметили человека около старейшины и, думая, что ему грозит опасность, быстро кинулись ему на помощь. Но когда они подбежали, человек уже исчез.

Кто это был такой, Гостомысл жрецам не сказал, не сказал также, что сообщил ему этот так внезапно появившийся вестник.

14. РАДОСТЬ И ГОРЕ

В род Володиславов известие о всем происшедшем с Вадимом пришло прежде, чем юноша успел вернуться под родимый кров. Слова жреца, явившегося сюда по приказанию Велемира, произвели смятение. Из всех хижин повысыпались люди. Мужчины, которые в этот день не были в лесах на охоте, побросали чинить невода, готовить стрелы и толпой собрались около хором Володислава, куда прошел посланный Велемира. Женщины сбежались сюда еще ранее, обсуждая на разные лады возвещенный случай.

В хоромах тем временем жрец, перед которым уже поставлено было обильное угощение, передавал свой рассказ матери Вадима. Сам старый Володислав, серьезный и важный, сидел на гладко оструганной лавке, второй раз слушая с большим вниманием эту историю.

Богумила, мать Вадима, плакала от изумления.

– Один он, один из семерых остался, – говорила она сквозь слезы. – Шестерых уже нет, одного медведь заломал, двух злые люди загубили, трое без вести пропали, он только, соколик мой, надежда моя, остался.

– Надо благодарить Перуна, – важно ответил жрец, – это он совершил чудо, защитив твоего сына от свирепого волхва.

– Его только, его, батюшку, благодарить приходится. Он Вадима моего милого от смерти неминучей избавил. Да что же ты, Володислав, проси служителя Перуна откушать нашего угощения.

– Только откуда этот волхв появиться мог, – высказал свое мнение Володислав, – никто о нем не слыхивал.

– Как не слыхали? – вступился жрец. – Сколько раз тебе наш отец, Велемир, об нем говорил.

– Так ведь он говорил о том, что было.

– А то, что было и вперед быть может, – важно заявил жрец. – Но что это за шум под окном?

Действительно, собравшаяся у хором Володислава толпа настоятельно требовала, чтобы жрец Перуна вышел и повторил снова свой рассказ.

– Родичи собрались, тебя зовут, – пояснил жрецу Володислав.

Тот с видимым неудовольствием выбрался из-за уставленного яствами стола и пошел на крыльцо.

– Говори, – раздались сотни голосов, – что случилось, как явился волхв, где наш Вадим?

Жрец откашлялся и начал рассказ. Говорил он медленно, растягивая слова, но все слушали, затаив дыхание.

– А отступника Избора в мелкие клочья изорвал волхв, вот и одежда его, в крови его смоченная, – говорил служитель Перуна. – Только всего и нашли мы на том месте, куда нас Володиславов сын, Вадим, привел.

– Да, может, им пригрезилось! – послышалось восклицание.

– Эй, замолчи, – нашел нужным вмешаться жрец, – не смей произносить хулы на Перуна. Вот если бы отец Велемир услыхал! Ох, последние дни наступают, слабеет вера, падает, а вместе с ней и народ погибает.

Никто не обратил особенного внимания на эти слова.

Вся молодежь в роду Володислава была на стороне Избора.

Старики же и пожилые были взволнованы той частью известия, которая относилась к появлению перынского волхва.

Все они чувствовали в нем какую-то ложь, понимали, что рассказ о гибели Избора далек от истины, но высказать этого не решались. Велемир все-таки был сила. Но как бы то ни было, Избора жалели.

Вдруг толпа заволновалась вся сразу, как один человек. Все обернули головы по направлению к лесу и напряженно глядели туда.

На опушке леса один за другим показалось несколько всадников.

– Кто-то едет к нам, – произнес старейшина Володислав, тоже обративший внимание на эту группу.

– А я скажу тебе, кто, – вмешался примолкший было жрец, – едет к тебе, княже, отец Велемир, служители Перуна с ним и среди них твой сын, Вадим. Встретить готовься гостей дорогих.

– Сын, Вадим, ненаглядный мой! – воскликнула Богумила и кинулась с крыльца навстречу всадникам.

С глубоким почтением расступился народ пред старым жрецом Перуна в том время, как обрадованная мать со слезами радости на глазах обнимала дорогого ей сына.

– Привет вам, – важно и степенно проговорил Велемир, когда с помощью нескольких жрецов ему удалось сойти с коны, – привет и радость, старейшина славянский, дому твоему, и вы радуйтесь.