В чужом городе - [40]

Находка

Мой одноклассник служил в Севастополе морским офицером, а в тот год его перевели в Мурманск. По пути он заехал ко мне в Питер на недельку, заодно и отдал ключи от своей прекрасной квартиры в Севастополе: с видом на море, да ещё три минуты пешком до пляжа.

– Вот вам ключи от квартиры и от Чёрного моря, а я еду к Белому.

Жена приняла его приглашение отдыхать в Севастополе. Они в конце мае поехали вместе с сыном, а я остался в городе – у меня ещё было много работы. Через день после отъезда она мне позвонила и сказала, что ей не хватает нескольких вещей. На самом деле она надиктовала мне целый список вещей, которые она просила переслать с поездом.

Я попробовал было объяснить ей, что сейчас так делать запрещено, но она, наверное, было готова к этому, потому что сразу же перебила меня: «Какой же ты после этого мужчина, если ты не можешь уговорить женщину о таком простом одолжении».

После таких слов мне ничего не оставалось делать, кроме как взять её сумку, с которой она этой зимой ездила в круиз, и начать укладывать её вещи по списку. Вечером я приехал на Московский вокзал и пошёл по перрону вдоль вагонов, слушая сообщения диктора о бдительности, об осторожности и о том, что нельзя трогать оставленные вещи, покупать билеты с рук, и прочие сообщения, которые слышал каждый. Я шёл, приглядываясь к проводницам, выбирая, какую бы «уговорить». Выбор свой я остановил на проводнице седьмого вагона. У этой женщины было доброе ласковое лицо, она очень вежливо разговаривала с пассажирами. Я встал в сторонке, подождал, пока все пассажиры войдут в вагон, и подошёл к ней со своей просьбой. Я объяснил ей, что прошу её помочь переслать жене вещи. Она выслушала меня, извинилась и сказала:

– Вы же понимаете, что сейчас запрещено передавать посылки…

Я стал её уговаривать, показывал, что в сумке только вещи и больше ничего. Она меня пожалела и согласилась, но прежде задала несколько вопросов: нет ли в сумке каких-либо медикаментов или чего-нибудь ещё. Я стал уверять её, что кроме вещей моей жены там ничего нет, предлагал ей проверять хоть каждую вещь. Всё-таки дорога длинная…

Она проводила меня в купе для проводников, показала, куда можно положить сумку. Я, довольный собой, почти сразу же позвонил жене и сказал, что уговорил проводницу поезда Санкт-Петербург – Севастополь, вагон номер семь, проводницу зовут Татьяна.

– Телефончик-то взял Татьяны?

– Нет, но твои адрес и телефон я положил в карман сумки. Послезавтра встречай!

Через два дня мне на работу позвонила жена, сказала, что получила вещи, но голос её был недовольный.

– Зачем ты мне передал деньги? Да ещё и в валюте?

– Какие ещё деньги? Ничего я тебе не передавал. Вернее, передавал, но только то, что ты меня просила.

– Откуда же там тогда деньги?

– Где? Какие?

– В сумке.

– Послушай, я тебе никаких денег не передавал, у меня бы никогда не возникло желание добровольно просто так тебе пересылать деньги. Извини, я занят, я тебе вечером перезвоню, – сказал я и повесил трубку.

На самом деле я действительно был занят. У меня были посетители. Вечером я позвонил ей.

– Так какие там деньги-то? Что за деньги? У меня и в мыслях не было тебе их пересылать.

Она стала рассказывать, что когда пришла за вещами, то проводница начала спрашивать, что пересылают.

– Я сначала не поняла её, начала ей тебя описывать, а она отмахнулась и повторила вопрос: «Что посылают?». Я ей и сказала, что только мои вещи. Она меня начала пытать: а что ещё, а что ещё. Ну, я же не знала, я ей и твердила, что ничего! А потом она достала из кармана пакет и сказала: «Нате, пересчитайте и передайте ему, что так не поступают. Это нехорошо с его стороны. Я же его предупреждала, что две таможни, на каждой таможне могут нас проверить, могут конфисковать. И у меня были бы неприятности, и как бы я сейчас вам в глаза смотрела? Как бы я сейчас перед вами выглядела, если у меня конфисковали бы эти деньги?».

Жена пересказала мне этот диалог, добавив, что говорила проводница очень обиженным тоном. А потом рассказала мне главное:

– И ты представляешь, когда я приехала домой и посмотрела на сумку, то вспомнила, что с этой сумкой я ездила в круиз и в ней остались эти 600 евро, которые так в сумке и лежали. А ты, оболтус, не мог, прежде чем вещи складывать, посмотреть в карманы?

– Знаешь, у меня нет и никогда не было привычек лазить по карманам. А уж тем более по твоим! Если ты разбрасываешься-деньгами в 600 евро, то это уже твоя забота.

Потом я спросил у неё:

– А ты взяла телефон у неё, чтобы извиниться?

– Ты представляешь, нет, не взяла. И так сейчас неудобно себя чувствую… В самом деле, мы ведь неумышленно подставили эту женщину. Ведь таможенники действительно могли проверить, найти и конфисковать. У неё были бы неприятности… Она с такими грустными глазами сказала: «Как бы я сейчас себя чувствовала перед вами, если бы у меня эти деньги конфисковали?».

На следующий день я поехал на Московский вокзал в администрацию, узнал, когда Татьяна будет работать, купил цветы, коробку конфет и пошёл к отходу поезда. Она увидела меня, узнала и сразу заявила:

– Больше я от вас никаких передач не возьму, поскольку вы поступили очень нехорошо.