В чужом доме - [68]
— Ну, так как с сегодняшним собранием?
Мастер объяснил, что идут все, кроме Мориса. Господин Петьо удивился, потом сказал:
— Ступай с ними, Морис. Если твой отец поднимет шум, я скажу, что сам велел тебе пойти.
И вечером, быстро поужинав, они тотчас же начали закрывать ставни, в то время как господин Петьо запирал магазин. Хозяин улыбался.
— Ступайте, ступайте, — сказал он, — не теряйте времени, а то опоздаете.
Отправились вчетвером: Колетта, Виктор и оба ученика. По дороге они остановились возле дома мастера, он накинул куртку и присоединился к ним.
Вечер был светлый, луна уже висела высоко в небе и отражалась в темной воде возле порта. Маленькие окошечки на баржах были освещены, за цветными занавесками двигались тени. Погода стояла тихая; переходя через канал, они слышали, как с арок моста падают вниз капли воды.
На Бирже труда их провели в помещение нижнего этажа. Там стоял некрашеный столик и стул. Против стола выстроились в ряд деревянные скамейки. На них уже сидели рабочие и ученики из других кондитерских. Начались рукопожатия, потом все снова уселись. Когда сторожиха, проводившая их в помещение, вышла, Виктор уселся за столик и принялся паясничать. Присутствующие покатывались со смеху. Но тут в коридоре послышались голоса, и Виктор поспешно вернулся на свое место. Вошла новая группа людей. Среди них Жюльен узнал своих товарищей по боксу. Зеф опустился на скамью рядом с ним. Худощавый юноша, вечно читавший книги и не раскрывавший рта, уселся в первом ряду. Жюльен заметил, что, кроме Колетты, других женщин не было.
Несколько минут все ожидали, перекидываясь словами; потом вошел какой-то человек с бумагами в руках. Был он невысокого роста и тщедушный. Очень длинные черные волосы обрамляли его бледное лицо с большим, немного кривым носом. Он поздоровался, положил бумаги на стол. Раза два кашлянул, обвел взглядом помещение и заговорил глухим невнятным голосом:
— Так вот, мы созвали вас сегодня потому, что нам кажется ненормальным существующее положение, когда рабочие кондитерских до сих пор еще не организованы.
— Громче! — крикнул кто-то.
Человек за столом смешался, помедлил, потом продолжал немного громче.
— Вас должен был принять самолично товарищ Поль Жакье, но он не мог освободиться. И поручил мне разъяснить вам главную цель этого первого нашего собрания.
Он сделал паузу. Несколько человек негромко переговаривались между собой. Худощавый юноша, сидевший в первом ряду, повернулся и крикнул:
— Помолчите! Те, кому не интересно, могут выйти.
Голоса смолкли. Никто не двинулся с места.
— Так вот, — продолжал представитель ВКТ, — по-моему, в вашей промышленности, по крайней мере в некоторых фирмах, закон о сорокачасовой рабочей неделе не соблюдается.
Послышался шепот, смешки. Человек, сидевший за столом, опять обвел взглядом собравшихся. Вид у него был смущенный. Каждую фразу он начинал довольно громко, но потом голос его звучал все тише и тише, и последние слова с трудом можно было разобрать. Несмотря на перешептывания, он еще некоторое время говорил, потом остановился. Слегка выпрямившись, он перевел дух, весь подобрался и, дождавшись минутной тишины, закончил:
— Итак, мы создаем секцию кондитерских рабочих. Те, кто захочет сразу получить членский билет, могут это сделать. Для сведения остальных — тех, кто предпочитает немного подумать, — сообщаю, что дежурства у нас бывают каждый вечер с пяти до девяти часов, а в воскресенье — все утро. Благодарю вас за внимание.
Все поднялись с мест, громко разговаривая. Некоторые смеялись. Жюльен взглянул туда, где стоял стол. К столу подошли только худощавый юноша из первого ряда да какой-то рабочий, которого мальчик не знал. Жюльен чуть замешкался и взглянул на Андре: тот, разговаривая с мастером, обучавшим Зефа, шел к двери. Потом Жюльен и сам последовал за ними. У выхода он оглянулся. Работник профсоюза протягивал незнакомому рабочему красный билет. Тот взял его, сунул в задний карман брюк, после чего они обменялись рукопожатием.
На улице люди разбились на группы. Ученики медленно поднялись по откосу, ведущему к бульвару. Жюльен шагал между Зефом и Морисом. С минуту ребята говорили о собрании, потом Морис заметил:
— Если теплая погода удержится, скоро можно будет тренироваться во дворе, а там, глядишь, и купаться начнем.
Ребята тут же забыли о собрании. Жюльен впервые оказался в этом квартале в такой поздний час. Они достигли перекрестка улицы Дюсийе, и он увидел на тротуаре женщину лет пятидесяти; она стояла под фонарем и смотрела на них.
Когда ученики поравнялись с нею, она шагнула вперед и поманила их рукой. Кто-то крикнул:
— Убирайся, старая дрянь!
Женщина сделала непристойный жест и удалилась.
— Кто это? — спросил Жюльен.
Остальные рассмеялись.
— Бульварная женщина.
— Кто?
— Ну, проститутка. Здесь их называют бульварными, потому что они стоят возле откоса, ведущего на бульвар. Эта — самая старая из них. Но иногда тут стоят две или три помоложе, они недурны собой.
— Знаешь, сколько она берет? — спросил Зеф.
— Нет, — ответил Морис. — Если даже и дешево, меня это не интересует, слишком она стара.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Их трое – непохожих друг на друга приятелей, которых случай свел вместе в городке среди гор Юры: Серж – хрупкий домашний мальчик, Кристоф сын бакалейщика и Робер – подмастерье-водопроводчик, который сбежал из дома, где все беспробудно пьют, и он находит сочувствие только у Жильберты, дочери хозяина близлежащей фермы.Они еще не стали нарушать законы. Но когда им удается украсть сыр, то успех этой первой кражи опьяняет и ободряет их. Они решаются на "настоящее дело" в деревне Малатаверн. Серж и Кристоф разработали план, но Робер в нерешительности.Трусость? Честность? Суеверные предчувствия? Никто не может ему помочь, он наедине со своей совестью, один перед ясными глазами Жильберты, один перед этим проклятым местом – Малатаверн.
Действие романа разворачивается во Франш-Конте, в 1639 году, то есть во время так называемой Десятилетней войны, которая длилась девять лет (1635 – 1644); французские историки предпочитают о ней умалчивать или упоминают ее лишь как один из незначительных эпизодов Тридцатилетней войны. В январе 1629 года Ришелье уведомил Людовика XIII, что он может рассматривать Наварру и Франш-Конте как свои владения, «…граничащие с Францией, – уточнял Ришелье, – и легко покоряемые во всякое время, когда только мы сочтем нужным».Покорение Франш-Конте сопровождалось кровопролитными битвами.
Роман «Плоды зимы», русский перевод которого лежит перед читателем, завершает тетралогию Клавеля «Великое терпение». Свое произведение писатель посвятил «памяти тех матерей и отцов, чьи имена не сохранила История, ибо их незаметно убили тяжкий труд, любовь или войны». И вполне оправданно, что Жюльен Дюбуа, главный герой предыдущих частей тетралогии, отошел здесь на задний план и, по существу, превратился в фигуру эпизодическую…Гонкуровская премия 1968 года.
Романы известного французского писателя Бернара Клавеля, человека глубоких демократических убеждений, рассказывают о жизни простых людей Франции, их мужестве, терпении и самоотверженности в борьбе с буржуазным засильем. В настоящее издание вошли романы "В чужом доме" и "Сердца живых".
Сборник рассказов и сказок крупнейших писателей Франции XX века в переводах молодых участников семинара переводчиков при Союзе писателей СССР, которым руководили Н. Наумов и Л. Лунгина. Составители: Татьяна Авраамовна Ворсанова и Наталья Самойловна Мавлевич. Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации А. Иткина.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
Тетралогия «Великое терпение» (1962–1964), написанная на автобиографической основе, занимает центральное место в творчестве французского писателя Бернара Клавеля. Роман «Тот, кто хотел увидеть море» — вторая книга тетралогии.