В чистом поле - [21]
Мало его переводили на русский язык. Но то, что читал я в хороших переводах, свидетельствует о таланте, о своеобразной восточной образности, афористичности.
Часто печатался Сулейманов в национальном татарском журнале «Казан утлары» («Огни Казани»), реже – в Москве, но был отмечен премией молодежного журнала «Юность».
Профессор Тюменского госуниверситета, член Союза писателей Татарстана Ханиса Алишина – поклонница и искренняя заботница о поэте, рассказывала: «Летом 2003 года мне с группой студентов удалось побывать на летней диалектологической практике в родной деревне поэта. Мы нашли большой просторный дом, где родился и вырос Булат, сфотографировали на память мемориальную доску на бревенчатой стене дома. На дверях висел замок, окна были заколочены досками, усадьба поросла бурьяном и крапивой. Сходили в Супринский Дом культуры, сельскую библиотеку, где работают замечательные женщины. Они бережно хранят намять о своем известном земляке.
Студенты и жители Супры, с которыми мы беседовали, пришли к единому мнению: желательно сохранить отчий дом народного писателя Бикбулата Сулейманова для истории культуры татарского народа, создав в нем дом-музей».
И мы, тюменцы, при прощании с нашим другом, обещали позаботиться о полном издании его стихов и рассказов.
Эх, обещать мы все горазды.
БОРОДА
Его так и звали порой – Борода! – за курчавую, седовато- дымчатую, известную всей Тюмени, – только ли Тюмени! – шикарную бороду. Нейлоновые кисы, скорей всего не кисы, модные одно время бурки, (не для морозов, для сырой погоды!) «подбитые» китайской резиной, потертый овчинный полушубок нараспашку, горло, замотанное длинным цветным шарфом. Из шарфа непременно торчала эта самая знаменитая сизая борода. В пиршестве растительности, уютно прятались губы. Там же скрывался небольшого размера подбородок. Зато над всем буйством волос, над бородой, хорошо возвышался крупный ассирийский нос. Пристальные глаза темно-серого цвета сидели неглубоко, а над всем – опять густая шевелюра, которая позволяла ему в любое время года обходиться без головного убора. Однажды в Заполярье, в пору жуткого мороза, я увидел на его голове шапку-кацавейку, но она казалась лишним, неуклюжим придатком, и, пожалуй, никак не давала тепла в эту лютую круговерть.
В молодости, а я уж застал его погрузневшим, приседающим и при тяжеловатой походке, он был хорошим спортсменом, в волейбол играл до почтенных лет. Вот я сейчас подбираю определения его возрасту – почтенный, погрузневший – потому что язык никак не может вымолвить слово «старый». Не укладывается как-то в сознании назвать его «стариком». За вечный оптимизм его! За взоры-погляды на симпатичных женщин, они отвечали ему той же взаимностью! И даже не верилось, что он так «легко», внезапно ушел от всех нас 9 апреля 1992 года, упал на улице, на автобусной остановке, от разрыва сердца. И шел ему 70-й год.
Борода! Он был своим человеком в северных и газовых весях. Была у него там масса друзей и знакомых (смею сказать, больше, чем в Тюмени!) – инженерно-технический персонал, геологи, буровые мастера, ученые, культработники, журналисты…
Он был легко узнаваем, благодаря рокочущему голосу, к примеру, в дубовом зале (ресторана) Центрального Дома литераторов в окружении московских приятелей или, приехавших из глубинки, писателей-провинциалов. Из разных весей. И все знали друг друга. И всех тогда легко и запросто, без всяких церемоний, объединял наш – для всех элитный! – московский литературный клуб.
О ком веду речь? Конечно же, о Евгении Григорьевиче Ананьеве, попросту – о Шермане, человеке неунывающем, оптимистичном, всегда при этом в несколько помятом, болотного цвета, костюме и распахнутом вороте рубашки.
Любил застолья, знал в них толк.
Заняв пораньше столик в дубовом зале ресторана, не сидел в одиночестве. За столиком тотчас мог оказаться поэт-земляк тюменский, а теперь москвич Алексей Смольников; остановиться и присесть на свободный стул «последний журавль» в кавказской стае – Расул Гамзатов; иль Владимир Солоухин, умевший писать не только пронзительную русскую прозу, но и замечательно разделывать раков под пиво; поэты-фронтовики Николай Старшинов, Михаил Львов; иль знаменитый Василий Федоров, сибиряк по роду; иль певуче читающий свои стихи Николай Иванович Тряпкин; также личности близкие к моему возрасту – Владимир Дагуров, Станислав Золотцев, Борис Примеров, Анатолий Передреев…
Не проходили мимо и сородичи Шермана – два московских Маркуши – Соболь и Лисянский…
Случалось, что мы бывали с Шерманом в одной поездке. Обычно – на наш Тюменский Север. Он был легок на подъем, собирая в дорожный портфель, видавший виды, нехитрую поклажу – свои тоненькие книжки, «рыбный» сувенир для друзей. При этом задорно рокотал от удачной шутки или анекдота. А потом шагал так, что казалось – обгонял свою бороду, торчавшую и вскинутую впереди объемной его фигуры.
Нужно заметить, что Шерман был одним из первых литераторов, кто печатно рассказал о начале открытий тюменских нефти и газа. Никакого еще «грома и молнии» по Союзу не было, когда были им написаны очерки о первопроходцах. И он, знающий массу северных историй, владея богатым материалом, что-то сумел воплотить из этого в своих четырёх книжках, документальных фильмах, но многое так и не сумел, возможно, по лености не сделал этого – в силу некоторой «разбросанности» своего характера. Обещал: вот, ребята, закончу роман… Не закончил. Возможно, этого романа и вообще в природе не было. Одни задумки, фантазии? Кто уточнит теперь? Вот и я пишу о нем не столько как о литераторе, а интересном публичном человеке.
Стихотворения и поэмы, вошедшие в книгу избранных произведений известного поэта и прозаика Николая Денисова, наиболее полно представляют его поэтическое творчество.В книге опубликованы ранние стихи поэта, датированные началом 60-х годов, непубликовавшиеся стихи, а также произведения, что составляли сборники, выходившие в издательствах Москвы, Свердловска, Тюмени.Творчество Николая Денисова, как отмечают критики, рецензенты, подкупает лиризмом, естественностью интонации в разговоре с читателем, чистотой поэтической строки.
Денисов Н. В. Арктический экзамен: Повести. — М.: Современник, 1988. 336 с.Николай Денисов — автор нескольких стихотворных сборников, изданных в Москве и Свердловске. В издательстве «Современник» выходила его книга «Вчера было детство».«Арктический экзамен» — вторая книга прозы Денисова. В нее вошли две повести: «Нефедовка» и «Арктический экзамен».Через произведения Николая Денисова проходит мысль о том, что человек силен кровной связью с родной землей. Это и помогает ему в самых трудных жизненных испытаниях.
В новый сборник стихов Николая Денисова «В конце века» вошли поэтические произведения последнего времени, публиковавшиеся в журнале «Наш современник», в «Литературной России», в «Тюмени литературной», других изданиях, а также непубликовавшиеся.
Огненный крест» – книга поэта и прозаика Николая Денисова, лауреата Всероссийской литературной премии имени Д.Н. Мамина-Сибиряка, содержит документально-художественные повествования о русских эмигрантах «первой волны», о бывших мальчиках-кадетах, чьи отцы – воины Белой армии – осенью 1920-го ушли из Крыма с войсками генерала П.Н. Врангеля в Турцию, в Сербию, в другие страны «русского рассеянья».Автор повествует о личных встречах с русскими зарубежниками в России, Венесуэле, других странах Южной Америки, о подробностях их судеб на фоне событий эпохи, рисует их быт, характеры, одна из главных черт которых – любовь к родному Отечеству.
В стихотворный сборник Николая Денисова «Под луной» включены стихотворения разных лет, ранее не публиковавшиеся и не входившие в книги поэта.
Новая книга поэта и прозаика Николая Денисова «На закате солончаки багряные» — документальное лирическое повествование о малой родине автора — селе Окуневе Бердюжского района Тюменской области, о близких ему людях, «о времени и о себе». Автор рассказывает о поре ранних детских лет, прокладывая своеобразные «мостики» в современность.Книга издается к 60-летию Николая Денисова.
Эти дневники раскрывают сложный внутренний мир двадцатилетнего талантливого студента одного из азербайджанских государственных вузов, который, выиграв стипендию от госдепартамента США, получает возможность проучиться в американском колледже. После первого семестра он замечает, что учёба в Америке меняет его взгляды на мир, его отношение к своей стране и её людям. Теперь, вкусив красивую жизнь стипендиата и став новым человеком, он должен сделать выбор, от которого зависит его будущее.
Писатель Дмитрий Быков демонстрирует итоги своего нового литературного эксперимента, жертвой которого на этот раз становится повесть «Голубая чашка» Аркадия Гайдара. Дмитрий Быков дал в сторону, конечно, от колеи. Впрочем, жертва не должна быть в обиде. Скорее, могла бы быть даже благодарна: сделано с душой. И только для читателей «Русского пионера». Автору этих строк всегда нравился рассказ Гайдара «Голубая чашка», но ему было ужасно интересно узнать, что происходит в тот августовский день, когда герой рассказа с шестилетней дочерью Светланой отправился из дома куда глаза глядят.
Роман современного шотландского писателя Кристофера Раша (2007) представляет собой автобиографическое повествование и одновременно завещание всемирно известного драматурга Уильяма Шекспира. На русском языке публикуется впервые.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
Однажды учительнице русского языка и литературы стало очень грустно. Она сидела в своем кабинете, слушала, как за дверью в коридоре бесятся гимназисты, смотрела в окно и думала: как все же низко ценит государство высокий труд педагога. Вошедшая коллега лишь подкрепила ее уверенность в своей правоте: цены повышаются, а зарплата нет. Так почему бы не сменить место работы? Оказалось, есть вакансия в вечерней школе. График посвободнее, оплата получше. Правда работать придется при ИК – исправительной колонии. Нести умное, доброе, вечное зэкам, не получившим должное среднее образование на воле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.