В чертогах Подкаменной Тунгуски - [35]

— Жалею, что не могу с вами плыть на Чуню, — проговорил я.

— А то свернем вместе?

— К сожалению, не могу: боюсь, не успею проплыть до снега всю Подкаменную Тунгуску.

— Да, на Чуне мы можем задержаться надолго.

Любопытно побывать на одном из самых интересных притоков Подкаменной Тунгуски — Чуне. Но моя главная задача — проплыть и заснять горную и порожистую часть Подкаменной Тунгуски от Байкита до Енисея. Я не мог согласиться на заманчивое предложение Сыроечковского.

Мы отплыли от берегов Турамы. Широкое русло реки спокойно петляло среди высоких лесных склонов. Между ними вдали маячили горы. Пейзаж совершенно изменился по сравнению с теми местами, которые мы уже проплыли.

— А здесь стало намного интереснее! — сказал Анатолий. — В Ванаваре таких гор нет!

— Да, здесь красиво!

— Жаль, не могу я плыть с вами дальше. Отпуск кончится, не успею порыбачить, а мне рыбки надо запасти на зиму.

Перемена пейзажа вселяла в меня надежду увидеть впереди что-то необычное, интересное.

Река здесь широкая, полноводная и спокойная. В таких местах всегда кажется, что и лодка медленно плывет, и время тянется долго-долго...

Мы плывем рядом с зоологами. Молча оглядываем высокие зеленые горы, лесистые склоны, круто спускающиеся к воде.

Невольно вспоминаю весь маршрут от Ванавары. У Байкита будет половина пути, который я должен проплыть по Подкаменной Тунгуске.

Мои раздумья прервал внезапный звук — на всю реку прогудела сирена. Из-за поворота Подкаменной Тунгуски показался голубой катер, тянувший за собой две илимки. Мы поравнялись с этим неожиданным караваном. В илимках сидело много людей с чемоданами и рюкзаками, в основном молодежь.

— Братва на работу едет, — констатировал Анатолий. — Ох и не сладко же покажется им на первых порах в нашей глухомани!

Катер троекратно прогудел. Водитель снял свой картуз, потряс им и улыбнулся нам. С илимок помахали руками.

Вскоре караван скрылся за поворотом.

Мы проплыли устье речки Еробы. В трех километрах ниже ее, на берегу маленького ручья, стояла одинокая охотничья избушка.

— Причалим? — я показал рукой на избу.

— Нет! — отрицательно помахал рукой Евгений Евгеньевич и показал вперед: — Дальше!

Еще поворот реки, и впереди показалось устье большого притока. Горы перед ним расступились, образовав широкую долину.

— Подплываем к Чуне!

Зоологи направили свои лодки к мысу.

— Чайку попьем на прощание, — сказал Сыроечковский, когда лодки ткнулись в берег.

— Пора и закусить основательно, — добавил Толя.

С мыса, к которому мы причалили, Чуня была хорошо видна. Несколько выше по течению ее на одном из берегов виднелись возвышенности с россыпями и скалами на вершинах.

Чуня — один из самых больших притоков Подкаменной Тунгуски. Своими истоками — Северной и Южной Чуней — она сравнительно близко примыкает к району Ванавары. Из тех глухих таежных мест она долго течет параллельно Подкаменной Тунгуске и сливается с ней только перед самым Байкитом.

На Чуне много порогов. Особенно порожиста она в своей нижней части. Очевидцы рассказывают, что здесь славятся пороги Чунский Замок и Чунские Ворота.

Я никогда не был на этой реке, но, казалось, знаю ее не хуже той части Подкаменной Тунгуски, которую мы только что проплыли: много раз изучал на карте ее извилины, много слышал о ней от людей, бывавших на ее берегах, и видел фотографии с видами этой таежной реки.

Пока я ходил к устью Чуни с киноаппаратом, на мысу уже запылал костер, на нем пыхтел чайник, в котелке булькало какое-то варево.

У костра мы сидели задумчивые: вряд ли кто веселится при расставании.

— Может быть, я вас еще встречу на Подкаменной: тоже думаю спуститься вниз по реке, — сказал Сыроечковский.

— А где эта встреча может произойти? Я совсем еще не представляю, как буду добираться до Енисея: лодкой ли, катером ли?

— В Байките вы обязательно найдете себе транспорт и спутника.

Сыроечковский подвинулся ко мне поближе:

— Хочу вам сказать вот что, — начал он тихо. — Знаю я одно озеро в глухой части Эвенкии. На берегу его стоит ветхая избушка. На озеро по утрам выходят на водопой лоси. Лебеди гнездятся на нем, уток много всяких. В тайге — непуганая дичь. Нередко на берегу озера появляются и медведи. Все это можно наблюдать прямо из окна избушки. Вот где заснять бы животных!

— Что же вы молчали до сих пор?! Я мог бы перестроить план своего путешествия!

— Я и сейчас не скажу вам названия этого озера; стоит ли заранее открывать тайну? Не хочу, чтобы браконьеры узнали об этом благодатном месте и нарушили бы там всю нетронутость природы.

Я чувствовал, что настойчиво спрашивать, где находится озеро, неудобно. Евгений Евгеньевич, как бы угадывая мои мысли, сказал:

— Вам хочется знать, где это озеро? Потерпите. В Москве мы обязательно встретимся, и я расскажу вам все. Я хотел бы когда-нибудь вместе с вами побывать на этом озере. Для меня там есть работа, а вы заснимете удивительные сцены из жизни животных.

— Буду очень рад! Вы преподнесли мне на прощание приятный сюрприз. Берегитесь, если не выполните обещанного!

— Постараюсь выполнить, — пробасил Сыроечковский.

Этот разговор в какой-то степени развеял невольную грусть расставания.