В чертогах Подкаменной Тунгуски - [32]
Мы стремительно пронеслись по Куюмбинской шивере, и перед нами опять открылся длинный и широкий плес. Опять однообразные лесные берега окружили реку. Правда, они здесь были еще более круты и холмисты. Вдоль плеса простирались бесконечные леса. Дышалось легко, полной грудью, как будто с каждым вздохом в легкие входило само здоровье. Сколько чистого, целительного воздуха над этим зеленым царством!
Я дежурил с кинокамерой на носу лодки.
Подул ветерок. По реке заходили волны. Водяные брызги стали окатывать лодку. Плыть посредине реки стало трудно. Мы направили лодки к левому берегу, защищенному от ветра высоким лесом, — там было спокойнее.
Небо затягивалось какой-то мутной пеленой. Солнце временами совсем пропадало в ней. Подул ветер.
— Как бы не надул дождичка этот ветерок! — сказал Толя.
Прошло часа два. Ветер стих. Низкое солнце теперь скорее походило на луну — было тусклым и окрашенным в пурпурный цвет.
Мутная пелена заполнила лесную даль. В воздухе запахло гарью.
— Где-то горит тайга, — сказал Толя.
Тайга, очевидно, горела далеко от нас, но дым распространялся на многие десятки километров и окутывал весь лес вокруг реки. Солнце малиновым пятачком висело над горизонтом.
— Таким солнце бывает во время лесных пожаров, — объяснил мой спутник.
Зрелище было красивое. Я решил заснять его на кинопленку.
Многие знают, как трудно снимать пейзажи с диском солнца в кадре. Как обидно, когда ваш снимок испорчен бликом или световыми кольцами от яркого солнца! Я сам испытал это, когда учился фотографировать.
Дело в том, что самые лучшие пейзажи с солнцем в кадре получаются именно при мутном воздухе. Ослабленное задымленной средой светило в этом случае не дает тех бликов, которые портят снимки многим фотолюбителям. Такое задымленное состояние вечернего воздуха бывает не обязательно при лесном пожаре, оно возникает и от других, чисто атмосферных причин. Нужно только не пропустить этого момента — и вам обеспечен хороший снимок с заходящим солнцем.
Вскоре малиновый солнечный диск окунулся в толщу облаков на горизонте. Все вокруг стало медленно погружаться в темноту. Черная стена тайги словно наступала на реку. Далеко-далеко мерцал огонек одинокого охотничьего костра.
Река круто повернула влево. Уже в темноте мы прошли знаменитый Паркетный перекат. Увидеть его по-настоящему не пришлось. Название Паркетный, говорят, произошло от того, что дно его уложено плоскими каменными плитами.
Снова крутой поворот реки, теперь уже вправо, и на левом берегу мы увидели устье реки Турамы. Анатолий направил лодку в самое устье, за нами поплыли зоологи. Мы облюбовали для ночевки опушку леса на берегу.
Вечерняя тишина
Из-за выбора места для лагеря разгорелся спор. Зоологи хотели поставить палатки на открытом и высоком месте, а Анатолий доказывал, что лагерь надо строить вон там в небольшой лощине, защищенной от ветра стеной леса.
— Костер надо прятать от ветра!
Володя и Сергей утверждали, что из этой лощины не будет видно стоящих у берега лодок, в которых лежат ценные научные грузы.
— Да никто не возьмет ваше добро! Вы понимаете, здесь же Сибирь!
В Сибири народ не привык закрывать на десять замков свое жилище, прятать лодку, вещи. В сибирских селах так: оставите свою вещь на улице — ее никто не возьмет, не закроете на замок свое жилище — в него никто никогда не войдет. Иной приезжий человек из центральной части страны, проявляя излишнюю осторожность, нередко попадает в смешное положение в глазах сибиряков.
Наконец Володя и Сергей согласились устроить лагерь там, где предлагал Анатолий. Я полностью доверял его таежному опыту. Евгений Евгеньевич тоже не возражал.
Общими усилиями мы нарубили и натаскали толстых лесин для костра. Анатолий расположил их звездой. В центре звезды скоро запылал огонек. Такой костер не потухнет до утра.
Под утро на свежем воздухе спится крепко.
Еще вчера мы договорились порыбачить на зорьке. А вставать лень. Как прогнать сон, который властно сковывает веки, наливает свинцом все тело?
Я энергично вылез из спального мешка, быстро разделся и с разбегу плюхнулся в ледяную воду. Студеная вода обожгла тело, перехватила дыхание, и я с воплями выскочил из реки. Сонливость как рукой сняло.
От моих криков проснулись остальные. Я еще раз окунулся в холодную, освежающую воду. Мой пример подействовал, и вскоре все купались в реке.
В устье Турамы была устроена коллективная рыбалка. Анатолию, как всегда, повезло первому. Размахивая пойманной рыбиной, он прибежал ко мне.
— Смотрите, ленок!
Я впервые видел эту рыбу, которую эвенки называют майгой. Это была некрупная рыбина с многочисленными черными пятнами по туловищу. У самого хвоста находился мясистый жировой плавничок, который имеется у всех лососевых и сиговых рыб.
— Эта рыбка у нас считается лучше, чем таймень!
Вскоре и у Сыроечковского туго натянулась леска, на блесне забилась первая добыча. Я бросил свой спиннинг и подбежал к нему. Ему также попался ленок.
— Сегодня мы с ухой! — весело сказал Евгений Евгеньевич.
Володя и Сергей, ушедшие вверх по Тураме, тоже вытаскивали каких-то рыб. Только мне ничего не попадалось.
