В черных шатрах бедуинов - [9]

Такие важные как в историческом, так и в социологическом плане выводы было бы напрасно искать в современной Ибн Халдуну западной литературе. Ранние европейские путешественники, занимавшиеся Передней Азией конца XII века, имели предвзятое мнение о его жителях. Хроники крестовых походов сообщают прежде всего о боях с «язычниками», которых вынуждали платить дань. Характер крестовых походов — а это были захватнические войны — определял враждебное отношение крестоносцев к местному населению. Крестовые походы принесли народам завоеванных областей несказанные мучения и ужасные опустошения. Крестоносцы свирепо эксплуатировали крестьян, среди которых были как арабские мусульмане, так и сирийские христиане. Коренное население ненавидело завоевателей.

Во время мирных по своему характеру паломничеств из Германии в «святые места», часто предпринимавшихся в XV и XVI веках, отношение паломников к местному населению продолжало оставаться весьма предвзятым.

Например, Б. фон Брейденбах, который в 1483–1484 годах совершил паломничество в Палестину и на Синай, характеризует в книге «Путешествие в Святую землю»^{9} арабов как «язычников», требующих «больших денег» от паломников, когда те направляются из Иерусалима в монастырь св. Екатерины, находящийся на южной оконечности Синайского полуострова, с караванами. Брейденбах советует другим паломникам терпимо относиться к арабам, ибо последние не оставляют нанесенные им оскорбления «без отмщения».

Ф. Фабер, который в 1480 и 1483 годах в качестве капеллана сопровождал южнонемецких дворян в «святые места», в опубликованном в 1556 году описании своего путешествия впервые упоминает о кочевом населении Северной Аравии, не употребляя, впрочем, понятия «бедуины». Он пишет, что «арабы — это народ, гонимый нуждой, как и цыгане. У них нет собственной земли, и они бродят по пустыне в поисках земель, где есть пастбища и вода. Найдя их, они раскидывают шатры и живут там до тех пор, пока запасы корма для скота и воды не истощатся. Тогда они поднимаются и ищут другие места»^{10}. С группой паломников Фабер также совершил путешествие из Иерусалима в монастырь св. Екатерины, который находился тогда под защитой бедуинов. Паломники оставили рассказ о своем пребывании в монастыре, по — которому можно составить представление о том, что там была за власть, а также о том, как относились паломники к арабам. Фабер писал, что монастырь был полон язычниками, злыми мошенниками. Ежедневно монахи должны были раздавать восьмидесяти или ста «язычникам» хлеб и овощи. Если монахи тотчас не выдавали им требуемое, они устраивали бунт. Один раз они даже выгнали всех монахов из монастыря.

Эти сообщения свидетельствуют об отвращении и явном недоверии к арабам паломников, с полным презрением смотревших на «неверных язычников», что уже с самого начала лишало их возможности трезво и объективно оценивать условия жизни в странах Востока.

В этих ранних путевых заметках нет недостатка в фантастических преувеличениях, что, впрочем, не было редкостью в средние века. Так, рыцарь Иоханис де Монтевилла уверял, что он якобы путешествовал по Амазонии, которая расположена по ту сторону Халдеи, и что «там живут одни женщины».

В начале 70-х годов XVI века на Восток отправился человек, который был проникнут совсем иным духом, чем его предшественники — крестоносцы и паломники. Это был Л. Раувольф, «доктор медицины и медик из Аугсбурга», о котором мы уже упоминали. Томимый жаждой исследования и свободный от догматических оков, Раувольф с готовностью воспринимал все новое, хотя и чуждое ему. Самые ранние сведения о бедуинах мы имеем благодаря его тщательным и точным наблюдениям. Он много жил в шатрах, кочевал по пустыням; немало этнографических подробностей оставил не только о бедуинах, но и о тюрках, курдах, друзах и маронитах. Раувольф родился в купеческой семье. Для поступления в университет его готовили домашние учителя. Он учился в Германии, Италии И во Франции, где в 1562 году получил степень доктора медицины и ботаники. Раувольф был практикующим врачом в южногерманских городах, а потом и на Востоке, куда он отправился в 1573 году. Он поехал по поручению богатых аугсбургских купцов. Позже посвятил им книгу о своей поездке.

В XV и XVI веках Аугсбург был центром накопления капитала в Германии; в то время сильно возросла численность владельцев крупных состояний. Владельцы крупных фирм — Футеры, Рехлингеры, Паумгартнеры, Гохштеттеры — были сильно заинтересованы в расширении торговых связей с Левантом и ожидали от путешествия по внутренним районам Передней Азии больших выгод. Они щедро снабдили Раувольфа деньгами. В этой экспедиции он выступал не столько в качестве торговца, сколько как врач и наблюдатель с хорошей научной подготовкой.

18 мая 1573 года Раувольф выехал на лошади из родного Аугсбурга по направлению к Линдау, расположенному на Боденском озере. Через Хур, Коло, Милан и Ниццу он прибыл в начале июня в Марсель. Здесь он встретился с будущим спутником У. Крафтом и вместе с ним поднялся на борт фрегата «Санта Кроче», который отплыл в Сирию. 30 сентября судно прибыло в гавань Триполи (ныне Траблус). Здесь Раувольф проводит несколько недель, затем начинает свои поездки в глубь страны. Из Алеппо (Халеб) с караваном верблюдов он направляется к Евфрату. В Бире он садится на судно и плывет вниз по Евфрату. В Фелуге (возможно, нынешняя Фаллуджа), где, как ему ошибочно показалось, он видел развалины древнего Вавилона, Раувольф прерывает речное путешествие и 26 октября 1574 года приходит с караваном в Багдад. Пробыв два месяца в столице на Тигре и тщательно изучив ее окрестности, он выезжает в северном направлении в города Киркук, Эрбиль и 7 января 1575 года прибывает в Мосул. Отсюда в обществе еврейских купцов он снова держит путь в Сирию и 10 февраля возвращается в исходный пункт своего путешествия — Триполи. Здесь Раувольфу пришлось три месяца скрываться на складах французского консульства, чтобы избежать ареста турецкими властями, принявшими его за шпиона из-за его поездок во внутренние районы страны. У. Крафт был арестован еще раньше и провел три года в турецкой тюрьме. Среди пациентов Раувольфа был патриарх маронитской церкви из Ливана. После выздоровления в знак благодарности он взял Раувольфа с собой в горы, благодаря чему последний имел возможность глубоко познакомиться с условиями жизни друзов и маронитов. В сентябре 1575 года Раувольф отправляется морем из Триполи в Яффу, а потом в Иерусалим. Затем он возвращается в Триполи и 6 ноября на паруснике «Св. Матфей» отплывает на родину. Закончив плавание по бурному морю, судно 15 января 1576 года бросило якорь в Венеции, а 15 февраля Раувольф вернулся в родной город. Шесть лет спустя появилась его книга об этом замечательном путешествии. Как видно, Раувольф не сразу решился на ее публикацию. Однако она имела чрезвычайный успех, выдержав несколько изданий не только на родном, но и на иностранных языках. Хочется упомянуть о таком эпизоде. В экземпляре издания 1583 года, хранящемся в библиотеке Лейпцигского университета, среди многочисленных помет на полях есть такая: «Д. Раувольф — кошачий лютеранский, навеки проклятый мошенник!» Вполне очевидно, что для этого находившегося в дурном настроении критикана откровенные и просвещенные взгляды Раувольфа были бельмом на глазу.