В черных шатрах бедуинов - [6]

Одно не подлежит сомнению: утверждение верблюдоводства было равнозначно в ту эпоху экономической революции. Выносливость верблюда, способность его к преодолению трудностей и непритязательность дали возможность первым верблюдоводам проникать в самые дикие, ранее недоступные места. Ведь в отличие от других домашних животных дромадер может сутками обходиться без воды и довольствоваться самой простой и грубой пищей. С разведением верблюдов связано и другое важное обстоятельство: изобретение «кирбы» — мешка из козьей шкуры, целиком снятой с животного. Имея хорошего верхового верблюда и кожаный сосуд с водой, можно было проникать далеко в глубь пустыни. Тем самым были созданы совершенно новые условия для использования отдаленных пастбищ, для широких торговых связей, а также для грабительских набегов и военных походов.

Рассказывают клинописи и рельефы

Первые письменные упоминания об арабских верблюдоводах встречаются в надписях, сделанных оседлыми обитателями нынешней Северной Аравии, клинописных текстах царства Мари на среднем Евфрате (XVIII век до н. э.) и ассирийцев в Месопотамии (в надписи на обелиске, относящемся к царствованию Тиглатпаласара I, — конец XII века до н. э.). Позже мы находим реалистические изображения верблюдов на цветных рельефах новоассирийской эпохи, возможно времени Ашшурбанипала (VII век до н. э.). Положение кочевников на древнем Востоке и их контакты с оседлым населением подробно охарактеризованы в книге «Между шатром и дворцом», принадлежащей перу исследователя клинописи X. Кленгеля^{4}.

О номадах уже в самых ранних источниках говорится как о грубых и диких людях. Такими, по крайней мере, они казались оседлым жителям. В «Гимне божеству Запада», относящемся к шумерской эпохе, кочевники-амореи характеризуются следующим образом:

Его спутник — оружие…

Он тот, кто не знает рабства,

Он тот, кто питается сырым мясом,

Он тот, у кого никогда не было дома,

Он тот, кто не погребает своих соплеменников.

Древние вавилоняне, а позже египтяне эпохи фараонов видели для себя угрозу не только в обитателях пустыни, но и в самой пустыне. Они смотрели на нее как на страну ужасов, несчастий и злых духов и сравнивали ее с адом. С появлением верблюдоводства для государств «благодатного полумесяца» и Месопотамии возникла постоянная опасность нападения кочевников». Известно, что в Передней Азии уже пять тысячелетий назад сложились первые города-государства, экономической основой которых было орошаемое земледелие.

В засушливые годы, когда не хватало естественных пастбищ для стад верблюдов, пастухи подгоняли их ближе к населенным пунктам и пускали на поля земледельцев, а затем возвращались к своим кочевьям. Это и имелось, очевидно, в виду в главе VI «Книги судей» Ветхого завета, где описывается вторжение мидян и амаликитян. Историки полагают, что в данном случае речь идет о реальных событиях, которые можно датировать XI веком до н. э.: «…они приходили со скотом своим и с шатрами своими, приходили в таком множестве, как саранча; им и верблюдам их не было числа, и ходили по земле Израилевой, чтобы опустошить ее» [гл. 6(5)]. В другом месте «Книги судей» число верблюдов у этих кочевников уподобляется «песку на берегу моря» [гл. 7(12)]. Зачастую (и это вплоть до XIX века) бедуинов уподобляли чуме и саранче, считали наказанием, ниспосланным богом. Что говорить о древних, если даже в современном западногерманском школьном учебнике можно прочитать, например, такую фразу: «Там, где под палящим солнцем пустыни не в состоянии жить ни один человек, можно найти бедуинов».

В библейских текстах, несомненно, речь идет о людях, живших в шатрах и занимавшихся кочевым верблюдоводством, но были ли это бедуины? Есть историки, которые безоговорочно отождествляют эти библейские кочевые народы, равно как и более ранних амореев, или племена, упоминаемые в текстах Мари, — ханаанеян, амонитов, сутиев и других — с бедуинскими племенами. Они характеризуются как «полубедуины», поскольку разводили только овец и коз. Французский исследователь древности Доссен назвал даже свою книгу «Бедуины в текстах Мари». Другие специалисты по истории древнего Востока, в частности французский исследователь Библии Р. де Во, предостерегая от поспешных заключений, пишет, что было бы неверным простое отождествление Авраама или Иакова с бедуинскими шейхами. Ибо арабы Сирийской пустыни это не последние представители старой традиции, в происхождении которых можно найти предков и союзников евреев, это новые пришельцы из Аравии, которые принесли с собой собственные воззрения и обычаи. Если и существует сходство, то лишь в том, что и те и другие вели пастушеский образ жизни.

Несомненно одно: появление подвижных, воинственно настроенных верблюдоводов вызвало серьезное беспокойство среди оседлого населения государств древнего Востока. Опасались прежде всего неожиданных нападений кочевников. Оседлые народы пытались любыми средствами защитить себя от этой опасности, в частности путем возведения защитных валов. Уже в 2000 году до н. э. шумеры соорудили у Евфрата стену протяженностью 280 километров, чтобы оградить возделываемые земли Месопотамии от нападений западносемитских номадов. Спустя некоторое время по аналогичным соображениям была построена стена в Египте, в восточной части долины Нила, с целью преградить путь кочевникам с Синая. Здесь напрашивается сравнение с Великой китайской стеной, в значительной своей части сохранившейся и доныне.