В/ч №44708: Миссия Йемен - [27]
А уж обильные обеды, по рассказам, были просто царскими. Правда после одного такого халявного обеда, в Таиззе, Митрич наш заболел брюшным тифом, вот ведь угораздило, мы о таких болезнях только из хроники гражданской войны и слышали…
Коммуникации
Сегодня я иногда даю студентам одной московской бизнес-школы так называемый «мастер-класс» по «Кросс-культурному менеджменту», есть такая дисциплина. Смысл ее в том (по-моему), чтобы изначально понять, что все народы — разные, понять, принять и научиться управлять мультинациональным коллективом, учитывая эти различия, это, пожалуй, самое главное. Проблема в том, что заставить себя принять, согласиться с тем, что культуры оказывают гигантское влияние на формирование личности, а, стало быть, не могут не сказаться на особенностях поведения человека в различных ситуациях, на особенностях принятия решений им, на управляемости, в конце концов. А это очень трудно, гораздо проще убедить себя в том, что твой народ, твой путь, твой опыт — единственно верный, и чего с ними цацкаться, с иноверцами. Американцы страдают такой болезнью особенно остро.
Историко-культурный аспект кросс-культурного управления чрезвычайно важен для построения эффективной команды, работы вообще. Те, кто слушает такие курсы в теории, часто недооценивают значение фактора историко-культурной разницы народов. А зря.
Мне в этом смысле повезло, я сразу имел возможность окунуться в совершенно другой мир, настолько другой, что сомнений в разнице культур не возникало с первого дня. Помимо чисто внешних проявлений (одежда, оружие, архитектура, пища, да мало ли), поведенческие особенности йеменцев не давали шанса усомниться в их инакости. Огромный отпечаток на народ оказывает доминирующая религия, как бы не противились этому сторонники политкорректности. Ислам — воздух, пища, смысл и основа жизни для подавляющего большинства йеменцев, особенно сельского населения. Можно отнести ритуальную часть ислама к традиции, привычке народа, но от этого ситуация не изменится — все и вся меряется по канонам, меркам слова Аллаха. К этому надо привыкнуть, оставить иногда возникающее раздражение кажущейся несуразностью аргументов, отсталостью взглядов, ничто делу не поможет, только внимательное, уважительное отношение к порядкам, исламом регламентируемым.
Можно по — разному относиться к религии, но не учитывать ее в жизни, в работе в Йемене не удастся. И лучше принять и понять почему пол-двенадцатого утром, например, все офицеры, солдаты без обсуждения и малейшего сомнения прерывают занятия и отправляются по свои углам, совершать полуденный намаз («сала-аз-зухр»). Почему нельзя есть на улице днем, в светлое время, в священный месяц Рамадан, плавно сдвигающийся каждый год на две недели примерно, в соответствии с хиджрийским календарем (а то еще могут и навалять за святотатство!). Почему женщинам очень не рекомендуется ходить в обтягивающих джинсах по старому городу. А если ходишь, то велика вероятность получить камень вдогон, или, как у нас в гарнизоне было один раз, получить выстрел в зад из пневматической винтовки, что очень неприятно, говорят.
Нельзя ругать религию, спорить с основными постулатами («Аллах велик, он един, Магомет пророк его»), нельзя рисовать Пророка — все это может закончиться очень плачевно, что и показывают недавние события вокруг датских карикатур (однозначно — глупость со стороны датчан).
Я арабист, но не мусульманин, и это надо было признать сразу, безоговорочно, не претендовать на религиозную близость к йеменцам, не пытаться «сойти за своего», что еще хуже, да это, впрочем, и невозможно, слишком глубока культурная пропасть между белым христианским миром и исламом (тут я опять не могу не вспомнить карикатурные сцены из телефильма «Русский перевод», в которых юный герой-переводчик шпарит назубок суры из Корана, высказывается на религиозные темы с легкостью, будто всю жизнь провел под минаретом… Так не бывает, и не дай бог вам перейти эту тонкую грань между языком и религией, опасно). Совместно с моими йеменскими друзьями мы нашли приемлемый вариант названия, моей квалификационной категории, объясняющей мой языковый и культурный статус — «мустаслим», близкий к исламу, «исламизированный», но не мусульманин. Даже тут было много лукавства с моей стороны, это слишком высокий статус, и уж точно претензий на большее иметь я был не вправе. В этом статусе я мог обсуждать на полном серьезе какие-нибудь коранические темы, религиозные каноны, в основном, соглашаясь с «логикой», иногда споря, но всегда крайне уважительно, с пониманием — да, мы разные, но я хочу понять вашу религию, понять, почему вы все делаете так, а не иначе. В те годы было не принято, но мы всегда подчеркивали, что мы — ортодоксальные русские христиане по религии, и это вызывало уважение у проникнутых духом ислама йеменцев: все таки религия, пусть и христианство!!
Оговорюсь сразу: Коран, или «Книгу», я не читал, только отдельные айи, пытался со словарем много раз, но слишком затратно по времени, общих знаний языка не хватает, язык архаичен, глубок. Выучил только первую суру, «Аль-Фатиху», даже могу ее петь очень похоже на муэдзина, хотя с годами и этот навык уходит, трудно воспроизвести мелодику, «попасть в ноты», так сказать, хотя с фонетикой у меня все в порядке до сих пор. Ну, и несколько красивых изречений выучил, скорее для экзотики, блеснуть в компании, когда спросят (а просят обязательно!) сказать «что-нибудь по-арабски».
