В цель! Канонир из будущего - [29]

– В Москву?

– Да ты чего, совсем без глаз, али не слышал ничего? – изумились мужики. – От Москвы, почитай, не осталось ничего. Эвона, сам погляди.

– Да видел я, но думал – отстраивать спешите.

– Эх, милок, не скоро еще Москва подымется. Из Рязани пришли князю Бутурлину хоромы ставить, а тут беда такая. Назад в Рязань возвертаться никак не можно – везде басурманы проклятые рыщут, – так и в полон попасть можно. Вот сидим, думу думаем – куда податься. Дома семьи ждут, а чего вертаться без денег – без них никак нельзя.

Я оглядел мужиков повнимательнее. Инструмент у них точеный, руки – лопатами, в ссадинах, стало быть – трудяги, а не лихие разбойники с большой дороги. Да и в глазах тоска. Понятно, заработать в Москву шли, а тут – огненный кошмар.

– Вот что, мужики, мне люди в команду на судно нужны. Кто-нибудь с парусами управляться может?

– Мы все могем: дом срубить, печь класть, под парусом тоже ходили – когда помоложе были.

Мужики выжидательно уставились на меня. Я решился.

– Хорошо, идите вдоль Яузы, увидите большой ушкуй. Скажите кормчему Акакию, мол, я велел ему вас на борт взять, в команду.

Мужики дружно скинули шапки, поклонились в пояс:

– Спаси тебя Господь, любопытствуем насчет имечка.

– Юрием меня звать.

– Ага.

Мужики надели шапки и бодро двинулись по дороге. В их походке появилась уверенность. Одно дело – сидеть на дороге без денег, без работы и без цели, и совсем другое – быть нужным. Опять же – накормят на корабле, а то котомки за плечами у мужиков совсем тощие.

Я вошел в город, вернее – в то, что от него осталось. Впечатление жуткое – как после ядерной бомбардировки. Везде пепелища от сгоревших домов и построек, лишь торчат на пепелище печные трубы, как кресты на погосте. И повсюду – трупы людей, лошадей, собак, обугленные до неузнаваемости. Город пустынен, ни одного живого человека окрест. Похоже – ни крымчаков, ни наших воинов в городе нет. Да и что тут теперь делать? На улицах завалы – пройти можно, лишь пробираясь по мусору пожарищ и рискуя наступить невзначай на обгорелый труп, казавшийся дотоле кучкой угля. Нет, в городе мне делать нечего. Я повернул назад.

Масштабы бедствия ужасали. Вдоль дорог расположились беженцы, кое-где виднелись натянутые шатры. Тысячи людей брели к окрестным деревням, в поисках воды и пищи.

Нам бы на ушкуй еще два-три рукастых мужика, и тогда можно смело идти дальше. Только как определить, кто рукастый и умелый, а кто нет? Многие сейчас в шоке и отойдут через день-два.

Меня тронули за рукав. Я повернул голову. Рядом стоял довольно крепкий мужик лет сорока.

– Помоги полог натянуть.

Я пошел за мужиком. К двум веткам дерева был привязан за веревки парусиновый полог. Мы взялись за другие две веревки, растянули полог, обмотали концы вокруг деревьев.

– Вот спасибочко. – Мужик постоял минуту: – Теперь вроде как дома. Только вместо старой избы новую пятистенку поставил – и все прахом. Да дом – ладно, дело наживное – жена и детки в огне сгинули, так что и хоронить нечего, одни головешки. Татары-то где ныне – не слыхал?

– Не знаю. Сам ходил в город – узнать, да кроме пепла и угольев – ничего. Зачем полог большой натянул, коли одинешенек остался?

– Какой нашел, такой и повесил. А что мне одному велик – так вон беженцев сколько, пусть пользуются – все какое-никакое укрытие.

Мне понравилось его высказывание.

– Чем на жизнь зарабатывал?

– Лоточник я – тем и кормился.

– Кроме торговли, что еще можешь?

– Да все. Дом вон своими руками сладил, печь – врать не буду – брательник клал. Злой он до каменной работы.

– На корабле плавал ли когда?

– Как не плавать? Найди торгового гостя, что на корабле не плавал. Мыслю я – нет таких.

– Пойдешь ко мне в команду? Людей после пожара не осталось, а мне в Псков надо.

– Почему не пойти? С превеликим удовольствием. Все равно – ни семьи, ни дома, ни денег – ничего нет. На Москву нынешнюю смотреть – одни слезы, лучше уж в другие места податься. А сколь платить будешь?

– Как всем – полушка в день, харчи за мой счет.

– Согласный я, меня Егором кличут.

– Тогда пошли, Егор, со мной. Кораблик наш далековато, версты две отсюда.

– Да разве это далече?

Мы пошли по дороге и вскоре добрались до Яузы. Навстречу медленно опускался по течению наш ушкуй, парусов на нем не было. На носу стоял Фрол и поглядывал на берег. Завидев меня, он махнул рукой Акакию, и ушкуй мягко ткнулся носом в песок.

С борта на берег сбросили сходни, причем сходни новые. Я удивился – мы же, из Москвы убегая, сходни бросили. Фрол похвалился:

– Мужики, что ты прислал, сиднем не сидели. Посетовали они, что на борт карабкались – неудобно, дескать, вот новые сходни и срубили.

– Молодцы рязанцы.

– А то! Это еще кто с тобой?

– Нового человека в команду привел, Егором звать. С нами пойдет. Покушать осталось ли чего?

– А как же, оставили тебе – каша еще не остыла. На двоих маловато будет, так не знали мы.

Мы с Егором по-братски разделили трапезу.

Все собрались на корме.

– Акакий! Ты в Псков дорогу знаешь?

– А то как же, ходил не единожды.

– Отлично. Кто оружием владеет?

Вновь прибывшие члены команды лишь руками развели. М-да, в случае чего рассчитывать придется на себя и на Фрола.