В царстве тысячи атоллов - [6]

"Порт"

Кроме ящериц мы обнаружили большое количество сухопутных раков-отшельников (Coenobita clypeata). Многие из них копошились в тени кустов, а некоторые даже карабкались по веткам. При этом тяжелый домик-раковина, казалось, совсем им не мешал. Стоило их тронуть, как они сразу же падали вниз на землю и с помощью клешни и ноги плотно захлопывали вход в домик. Такое точное соответствие размеров тела рака и раковины наблюдается после линьки, когда тело рака еще совсем мягкое.

Раки-отшельники были моими старыми знакомыми. Мне они определенно нравились, хотя наше первое знакомство отнюдь не было приятным. Произошло оно на одном из маленьких карибских островов - Лос-Рокес. Спрятав продукты и рубашку под небольшим кустом, я отправился осматривать окрестности. Вернувшись через час, я обнаружил целую стаю раков-отшельников, деловито копошившихся в моих вещах. От продуктов не осталось и следа; что же касается рубашки, то она стала похожа на настоящее решето.

На острове Хиттаду из млекопитающих обитали два вида: завезенная сюда из других стран домашняя крыса и калонги (летучие собаки). Самих крыс нам не довелось увидеть, зато повсюду встречались следы их деятельности - масса пустых кокосовых орехов. Прожорливые грызуны уничтожают добрую треть урожая. Летучие собаки наносят не меньший вред, поскольку поедают те немногочисленные плоды, которые произрастают на островах. Огромные, величиной с ворону летучие собаки висели вниз головой на пальмах.

Посреди острова мы набрели на большой, но неглубокий пресный водоем. На берегу, подкарауливая добычу, неподвижно застыли маленькие белые цапли. В воде беспокойно сновали стаи мелких султанок. Причиной беспокойства рыбок были охотившиеся за ними большие бычки (Eleotris). Понаблюдав за рыбами, мы заметили, что там, где хищнику удавалось поймать жертву, султанки некоторое время больше не появлялись. Они старательно избегали это место и, если случайно заплывали сюда, сразу же спешили прочь.

Уже давно было обнаружено, что раненые гольяны выделяют особое вещество, предупреждающее сородичей об опасности. Я предположил, что и здесь наблюдается подобная "социальная" реакция. Чтобы убедиться в этом, я убил одну султанку и, приготовив смесь из растертой кожи рыбы и воды, медленно вылил ее прямо в середину стаи проплывавших мимо султанок. Моментально все рыбы, оказавшиеся в зоне действия моего экстракта, стремглав бросились в разные стороны. Обычно выделение предупреждающего об опасности вещества происходит тогда, когда хищник пожирает стайную рыбу, и, уже погибая, жертва предупреждает своих сородичей. Подобное явление можно наблюдать также и у других пресноводных животных, например у живущих стаями головастиков жаб. Почувствовав запах раненого сородича, зарывается в грунт и улитка Heliosoma.

Дойдя до середины острова, мы разделились на две группы: оба наших орнитолога, Шер и Францискет, хотели продолжить осмотр леса, мы же с Клаузевицем отправились в сторону моря. Нам понадобилось всего несколько минут, чтобы пересечь остров. Но как же изменился ландшафт! Ветер и волны сделали его совершенно непохожим на то, что мы только что видели в глубине острова. Если в лагуне не бывает никакого прибоя, то тут идет постоянная борьба между морем и сушей. Об этом красноречиво свидетельствовали нагромождения коралловых обломков. Сейчас, правда, был как раз отлив, и волны разбивались о риф метрах в ста от берега. Свежий ветер доносил до нас мелкие соленые брызги.

Кокосовые пальмы и панданусы с их ходулеобразными корнями дополняли картину дикости и опустошения. Перед нами тянулась широкая каменная плита, на которой виднелись лужи и обломки кораллов. В мелких лужах росли крупные толстые кораллы. Множество пестрых рыб ожидало здесь прилива. Когда мы зашли по колено в воду, у моих ног стрелой промелькнула светло-серая, с черными полосками мурена. Нам очень хотелось поплыть к рифу, но, к сожалению, солнце уже клонилось к горизонту.

Возвращаясь обратно, мы снова встретили Шера и Францискета. Шеру удалось подстрелить цаплю. Как выяснилось позднее, это оказался совершенно новый, неизвестный до сих пор вид. Францискет нашел кладку яиц крачки и теперь с гордостью показывал свою находку. Эта птица была мне знакома и раньше, однако видеть целую кладку ее яиц мне еще не доводилось. Ведь известно, что крачка откладывает одно-единственное яйцо и никогда не строит гнезда. Свое яйцо она кладет прямо в углублении на какой-либо толстой ветке или просто на сучке. Правда, она может позволить себе это только там, где нет хищников, пожирающих яйца. На северных островах архипелага, где обитает большая мальдивская ворона, эта птица не водится.

На другом конце острова Францискет обнаружил присутствие людей. Их самих, однако, он не видел, а слышал лишь треск сучьев под их ногами, когда они прятались в зарослях. Он попытался заговорить с этими людьми, приветствуя их по-арабски "Салям алейкум!" и громко выкрикивая по-мальдивски "ящерица, птица, рыба, змея, хорошо!", но все было напрасно: люди из своих укрытий не вышли. Нас это удивило гораздо меньше, чем Францискета.