В боях за Украину - [58]

Утром 4 марта артиллерия армии обрушила огонь на позиции противника. Командующий артиллерией генерал Н. М. Пожарский удачно спланировал огонь. Артиллерия била по выявленным батареям врага, разрушая опорные пункты обороны, блиндажи и огневые точки. Сразу же поднялись в атаку стрелки. Безотказно, под прикрытием артиллерийского огня и нашей авиации ра-ботали переправы. Армия развила наметившийся 3 марта успех.

К 6 марта войска 8-й гвардейской армии осуществили прорыв обороны противника на глубину до двенадцати километров и по фронту до восемнадцати километров. Таким образом, был подготовлен ввод в чистый прорыв конно-механизированной группы И. А. Плиева.

Командующий фронтом приказал 6 марта группе И. А. Плиева войти в прорыв. В 20 часов 30 минут через боевые порядки 8-й гвардейской армии пошли конники Плиева и хлынули танковые батальоны.

Я стоял на пригорке, где размещался наш КП. Перед нами простиралась украинская земля. Начинался глубокий рейд по тылам противника.

В результате стремительного и глубокого вклинения наших войск (8-й гвардейской армии и подвижной группы Плиева) вдоль железной дороги Новый Буг — Николаев для противника к исходу 10 марта создалась обстановка почти полного окружения. Гитлеровское командование создало из нескольких пехотных дивизий с танками группу прорыва, которая и начала наносить удары в западном направлении.

Для усиления правого фланга 8-й гвардейской армии командующий фронтом придал нам 23-й танковый корпус под командованием генерал-лейтенанта танковых войск Е. Г. Пушкина.

Корпус еще только подходил к месту назначения… Мы с ним поддерживали связь по радио. Шли осторожные переговоры короткими сигналами, чтобы гитлеровцы по радиоперехватам не догадались о передвижениях корпуса. И вдруг по радио открытым текстам сообщение: убит Е. Г. Пушкин… Генерал-лейтенант, командир 23-го танкового корпуса. Убит осколком вражеской бомбы.

Нет, неправду говорят, что на войне привыкаешь к смерти.

Но что делать с корпусом? Ставить боевую задачу по радио было невозможно.

Военный совет армии решил послать туда командующего бронетанковыми и механизированными войсками 8-й гвардейской армии генерала Матвея Григорьевича Вайнруба — ветерана-сталинградца. Ему было приказано: если нужно, вступить в командование корпусом с задачей — находясь во втором эшелоне армии, держать тесную связь с частями подвижной группы Плиева и с дивизиями 28-го гвардейского стрелкового корпуса, не допускать прорыва противника на запад через железную дорогу Новый Буг — Николаев. Через час М. Г. Вайнруб улетел на самолете По-2, а через три часа я получил от него кодограмму о благополучном приземлении и прибытии в штаб 23-го танкового корпуса.

Наши наступающие части встречали яростное сопротивление противника. С каждым часом, с каждой новой контратакой становилось яснее и яснее, что гитлеровское командование спешит вывести войска из наметившегося кольца, что главные силы противника сосредоточиваются в двух районах: северная группа в составе пяти-шести дивизий, южная группа в составе трех-четырех дивизий.

Особую тревогу вызывали вражеские атаки в направлении на Ново-Полтавку. Здесь мы захватили артиллерийский склад, тысячи вагонов боеприпасов.

Надо было немедля принимать действенные меры.

Я незамедлительно выехал с оперативной группой в Ново-Полтавку. На командном пункте вместе с автором этих строк находились: член Военного совета армии генерал Д. Ф. Семенов, командующий артиллерией генерал Н. М. Пожарский, заместитель начальника штаба армии полковник Белявский, полковник Ткаченко и офицеры штаба Велькин, Касюк, Копаненко, Павлов и другие. Проезжая по дороге от Вольное — Запорожье до Ново-Полтавки, мы дважды сталкивались с просочившимися небольшими группами противника, дважды отстреливались от этих групп и прокладывали дорогу на Ново-Полтавку по вспаханным полям.

Наше прибытие в Ново-Полтавку было как никогда своевременным и нужным. Противник успел сосредоточить достаточно сил и средств и развертывался для прорыва из наметившегося окружения.

Напоминаю, был март. Начало марта на юге Украины — это самая невообразимая распутица. Прямое движение войск от одного населенного пункта к другому было просто невозможно. Грязь мешала вести наступление сплошным фронтом. Между различными населенными пунктами образовались разрывы пустоты. Зажатая нашими войсками, как стальными клещами, группировка противника в районе Снигиревки искала выхода в западном направлении крупными соединениями, отрядами, и мелкими группами.

Во все стороны растекались разрозненные кучки солдат. Бросались в явно безнадежные атаки. Иной раз, увязая по колено в грязи, шли на наши позиции в рост, не пригибаясь; встреченные кинжальным пулеметным огнем, устилали трупами раскисшие пашни. Разбивалась о нашу оборону первая волна, поднималась вторая, третья… Это были атаки обреченных, отчаявшихся людей, которые пытались пробиться на запад в надежде уцелеть…

Говорят, смертельно раненный зверь в своем последнем прыжке иной раз может ранить и охотника. Поэтому, завершая операцию по окружению группировки немецко-фашистских войск, мы должны были быть готовыми к тому, что противнику удастся просочиться сквозь наши разбросанные боевые порядки, сквозь бреши в движении наших передовых частей.