В боях за Молдавию. Книга 1 - [39]

«Обстановка представлялась следующей: по всей границе отмечаются попытки румын переправиться на наш берег реки Прут подразделениями около батальона. Всюду артиллерийская перестрелка. Авиация противника в течение ночи и утра производила налеты на тыловые объекты наших войск. Наши войска занимают позиции согласно плану тревоги и оперативного прикрытия мобилизации. Более крупные операции противник, по-видимому, проводит в направлении Черновиц».

В штабе 9-й армии мне сообщили, что над Бельцами пролетело 40 бомбардировщиков противника в сторону Бендер. Проезжая Бендеры, я уже слышал протяжные паровозные гудки. В городе была объявлена воздушная тревога.

Ночью прошел ливень, и машина с большим трудом продвигалась по раскисшей дороге. За Тарутино я догнал тылы 5-й Блиновской кавалерийской дивизии. Форсированным маршем она выдвигалась к государственной границе. 9-я кавалерийская дивизия уже развернулась и заняла предназначенную ей по плану полосу оперативного прикрытия мобилизации.

Оборонительные рубежи по восточному берегу Прута в полосе 2-го кавалерийского корпуса начали готовиться лишь в мае-июне 1941 года, носили полевой характер и закончены к началу войны не были. Они состояли из ячейковых окопов, в отдельных местах имелись довольно примитивные дзоты.

Рубежи строились только силами 9-й кавалерийской дивизии по принципу обороны на широком фронте, с большими, ничем не заполненными промежутками. Совсем не было долговременных сооружений.

Противотанковая оборона, за отсутствием необходимых средств и достаточного времени, также не была организована ни в инженерном, ни в артиллерийском отношениях. Глубина оборонительной полосы не превышала трех километров. Рекогносцировочные группы, высланные в этот район, своей работы закончить не успели.

Следует признать, что в Одесском военном округе к оборудованию оборонительной приграничной полосы вообще приступили со значительным опозданием. Надо было начинать эти работы еще в 1940 году. Не спешили потому, что опасность военного нападения недооценивалась. В случае войны рассчитывали ответить мощным контрнаступлением и перенести войну на территорию противника.

Только к 10 часам утра 23 июня я, наконец, добрался до Романовки, где оставался второй эшелон штаба корпуса. Он должен был руководить мобилизацией. Вскоре я переехал на командный пункт, развернутый в виноградниках близ Комрата. Начальник штаба корпуса полковник М. Д. Грецов доложил обстановку в полосе корпуса.

9-я кавалерийская дивизия совместно с пограничниками уже вела бой на трех участках: у Леово оборонялся 5-й кавалерийский полк под командованием подполковника Яценко, против Фэлчиу с переправившимся на наш берег противником вел бой 108-й кавалерийский полк под командованием подполковника Васильева, подчинившего себе пограничников в этом районе, а 136-й кавалерийский полк под командованием полковника Сладкова оборонял свой участок близ Готешт. 72-й кавалерийский и 30-й танковый полки находились в резерве.

В целом 9-я кавалерийская дивизия совместно с пограничниками прикрывала государственную границу по реке Прут на фронте протяженностью свыше 40 километров. Соседом слева был 14-й мотострелковый корпус, с которым имелся разрыв до 25 километров. Наибольшую активность противник проявлял в районе Фэлчиу. На этом участке в ночь на 22 июня он захватил два моста через Прут и небольшой плацдарм на нашем берегу.

5-я кавалерийская дивизия находилась еще на марше.

Ознакомившись с обстановкой, я удивился тому, насколько мало знали в штабе корпуса о противнике до 22 июня. Мне и до сих пор не понятно, почему разведывательный отдел штаба округа, имевший в своем распоряжении эти данные, не сообщил об этом штабу корпуса. Такая «засекреченность» могла принести лишь вред.

23 июня в штабе корпуса о противнике было известно только то, что против 2-го кавалерийского корпуса находятся части румынской пехотной дивизии, усиленной артиллерией и танками. Кроме того, на подходе предполагались еще неопределенные силы. Как потом стало известно, на самом же деле против корпуса действовали 15-я, 35-я и гвардейская[10] румынские пехотные дивизии и 170-я немецкая пехотная дивизия.

В тот же день я выехал в 9-ю кавалерийскую дивизию. По моему приказанию для ликвидации плацдарма противника и подрыва мостов через Прут 72-й кавалерийский полк из дивизионного резерва был послан на поддержку 108-го кавалерийского полка. Оба моста у Фэлчиу, как железнодорожный, так и шоссейный, еще 22 июня должны были взорвать пограничники, но почему-то подрыв им не удался.

Вместе со своим заместителем по политчасти бригадным комиссаром Крайнюковым я побывал в 108-м и 72-м полках. Пришлось внести некоторые поправки в организацию боя и назначить там старшим командира 108-го кавалерийского полка подполковника Васильева, так как старшинство двух взаимодействующих командиров полков комдив не определил. Позже для объединенного командования двумя полками был послан помощник командира дивизии полковник Н. С. Осликовский.

Поздно вечером мы проверили состояние двух полков 5-й кавалерийской дивизии. 11-й кавалерийский полк майора П. И. Зубова после двухсуточного перехода разместился в лесу. Люди и лошади были очень утомлены. Несмотря на это среди его личного состава царил высокий боевой дух. Вообще моральное состояние обеих дивизий было отличным.