В боях за Ельню. Первые шаги к победе - [11]
И на другой день, т.е. 17 июля, по два-три самолета несколько раз появлялись над расположением частей дивизии. Но приданный ей 253-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион по-прежнему был без материальной части, а других средств противовоздушной обороны в районе Ельни не имелось. Об этом Котельников сразу же сообщил в штаб 24-й армии, как только стало известно о передаче 19-й дивизии в ее состав.
И вот минувшей ночью произошло первое столкновение передового отряда № 2 с мелкими группами танков, прорвавшимися со стороны Починка в район деревень Болтутино и Бердники. Перестрелка была энергичной с обоих сторон, противнику пришлось пятиться назад, затаиться в укрытиях. А в семь часов утра разведчики обнаружили два неприятельских танка и группу немецких солдат, якобы выброшенных с самолетов, в двух километрах юго-западнее Глинки. Но в целом такую обстановку военные люди характеризовали как спокойную… Паникеров в то лето очень не любили…
В десятом часу утра из Семлева в штаб дивизии возвратился офицер связи, доставивший пачку различных документов, подготовленных к утру в штабе 24-й армии. Тут было все то же указание строить оборону главным образом противотанковую, требование тщательно подготовить данные для стрельбы перед своим передним краем и в глубину обороны противника, и приказ командирам соединений «развернуть с сего числа работы по оборудованию тылового рубежа».
Комдив и работники штаба дивизии в этих документах не находили для себя ничего нового (аналогичные требования уже были из штаба 28-й), но сочли необходимым все же еще раз проверить, усилить, ускорить… Кроме того, в связи с ночными событиями решено было больше уделить внимания 32-му стрелковому полку майора Шитова, прикрывавшему дорогу Ельня — Шарапово — Бердники — Болтутино — Починок.
Вся эта местность, с ее лесными массивами и полями, оврагами и поймами рек, была хорошо изучена командирами подразделений и штабными работниками дивизии. До мельчайших подробностей она была знакома генералу Котельникову, однако, предчувствуя приближение первого боя, он еще раз решил побывать у майора Шитова.
В пути несколько раз останавливался на артиллерийских позициях, беседовал с красноармейцами и младшими командирами о возможных целях, предупреждал, чтобы были готовы к неожиданному появлению танков, сообщал, что неприятель уже близко. На командный пункт майора Шитова комдив прибыл, когда солнце уже стояло в зените. Красноармейцы, доводившие командирские землянки до полного совершенства, пообедали и отдыхали в тени высоких елей. Благодать жаркого июльского дня располагала к мирной беседе. Возможно, они вели разговор о том, что сейчас самый раз заниматься сенокосом, а возможно, обсуждали зачитанное им постановление ГКО от 16 июля и винили во всех грехах бестолковых командиров, которые довели армию до позорного бегства… А может быть, просто шутили насчет стада баранов, с которыми Сталин сравнил отступавшие войска.
Заметив генерала, младший сержант вскочил, вытянулся в струнку и, выйдя навстречу ему строевым шагом, отрапортовал, что, мол, стрелковое отделение находится на послеобеденном отдыхе. Вскочили с примятой травы и красноармейцы. Без поясных ремней и головных уборов, с расстегнутыми воротниками гимнастерок они больше напоминали колхозных плотников, чем красноармейцев. Да и инструмент лежал тут не военный: пять или шесть лопат, две пилы, несколько топоров. Правда, чуть в стороне, под прикрытием молодых березок, комдив заметил составленные в козлы винтовки с примкнутыми штыками и положенные рядом, как грибы-строчки, солдатские каски.
На приветствие командира красноармейцы дружно ответили: «Здрам желаем, тащ-щ генерал» и Котельников с удовольствием пожал им натруженные рабочие руки… Возможно, он в этот момент вспомнил сталинское предупреждение о том, что ГКО будет и впредь железной рукой наводить железную дисциплину в Красной Армии, и с удовлетворением подумал, что этим вот молодым, крепким воронежским и орловским ребятам излишне напоминать о воинской дисциплине, они ее усвоили сразу, едва напялили на себя красноармейские шаровары и гимнастерки. Некоторые из них были ровесниками его сыну, который во имя Родины отдал самое дорогое…
— Надежную хоромину построили? — спросил генерал, рассматривая бревенчатое перекрытие землянки, замаскированное ровным слоем дерна.
— Тут есть из чего строить, — отвечали степные жители, — лесок хороший, в три ряда положили.
— А если прямое бомбовое попадание?
— Не страшно, — почти хором отвечали красноармейцы, а один, который постарше, уточнил:
— Из таких бревен отличный дом получился бы.
— Да, лучше бы этот лес на дома использовать, — согласился генерал, — но время не то. Разобьем фашиста, потом за строительство возьмемся.
— Надо в этих лесах устроить фашисту второе Бородино, — заметил младший сержант.
— Так, пожалуй, и будет, — согласился генерал. — Уже идет эта вторая Бородинская битва.
Котельникову нравились немудрые разговоры с рядовыми красноармейцами, их младшими командирами, которые лишь по великой надобности прервали свои мирные занятия. Здесь, под Ельней, как-то особенно он почувствовал, что от близкого общения улучшается настроение и у него, и у его собеседников. Вглядываясь в открытые, добрые лица, он вспоминал свою молодость, сначала хлебопашество, потом окопы, Гражданскую войну. А они, эти мирные парни, временно взявшие в руки оружие, чувствовали в нем надежного старшего товарища, батю, как называли его за глаза.
Продолжатель древнего, но обедневшего самурайского рода Сабуро Сакаи во Вторую мировую стал лучшим летчиком Японии. Он участвовал более чем в двухстах воздушных боях и был единственным японским асом, который ни разу не потерял в бою своего ведомого. О летном мастерстве Сакаи ходили легенды. После тяжелейшего ранения, полученного в 1943-м, летчик снова вернулся в бой и прошел всю войну вплоть до капитуляции Японии.
Дневник нацистского летчика охватывает период с мая 1940 года, когда германская армия вторглась в Бельгию и Голландию, по январь 1941-го, когда юноша выпрыгнул из подбитого «хейнкеля» с парашютом. Записки пилота бомбардировщика, из которых становится ясным его отношение к родным, к жизни, сослуживцам, войне, противнику, высшему руководству страны, интересны тем, что типичны для многих жертв нацистской идеологии, поэтому стали важным документом, свидетельствующим против нацизма.
Начальник отдела военно-исторической службы армии США Эрл Зимке в своей книге рассказывает о двух широкомасштабных кампаниях, проведенных фашистской Германией на северном театре военных действий.Первая началась в апреле 1940 года против Дании и Норвегии, а вторая велась совместно с Финляндией против Советского Союза.Территория военных действий охватывала пространство от Северного моря до Северного Ледовитого океана и от Бергена на западном побережье Норвегии до Петрозаводска, бывшей столицы Карело-Финской Советской Социалистической Республики.Гитлер придавал большое значение этому району и считал его краеугольным камнем будущей империи.
На подступах к столице рейха германское военно-политическое руководство вновь попыталось остановить продвижение Красной армии к Берлину, чтобы затянуть ход военных действий и попытаться склонить наших союзников по Антигитлеровской коалиции к сепаратному миру. Немцы ввели в бой несколько новых по своей структуре и организации бронетанковых и артиллерийских соединений, а впоследствии пытались использовать в сражении недоведенные экспериментальные образцы своего бронированного «чудо-оружия». Также именно в этот период в районе Арнсвальде германские танковые дивизии провели последнее контрнаступление во фланг советским войскам, неумолимо надвигавшимся на Берлин.
В течение года, предшествовавшего беспримерной победе Израиля в Шестидневной войне, арабский мир играл в опасную игру, смысл которой заключался в подталкивании мира к краю пропасти...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После демонстрации телесериала «Штрафбат» не найти человека, который бы не знал о существовании в Красной Армии в годы Великой Отечественной войны штрафных частей. Оценка фильма — не главная цель книги военного историка Ю.В. Рубцова, тем не менее она высказана отчетливо и состоит в неприятии художественной и гражданской позиции сценариста Э.Я. Володарского и режиссера Н.Н. Досталя.Основные же задачи книги — показ исторической и жизненной правды о штрафниках Великой Отечественной и аргументированный отпор «новопрочтенцам» всех мастей.
Кому не известно выражение «солдатская правда»? Последнюю зачастую противопоставляют «правде генеральской»: она, мол, куда более сурова и объективна, чем генеральская, формирующаяся в надежном блиндаже или служебном кабинете. Но Великая Отечественная война показала, что такое противопоставление весьма условно. Бытовой комфорт терял свои преимущества перед необходимостью для военачальников исполнять не только сугубо военные, но и политические функции, что в условиях советской действительности было фактором дополнительного риска.
Тема кладоискательства, а вместе с ней пираты, сундуки с несметными сокровищами и подземелья волнуют человечество еще со времен фараонов. Но сокровища Второй мировой – клады иного рода, хотя и здесь события разворачивались зачастую в глубоких подземельях, а методы добычи этих кладов сродни пиратским. Что таится до сих пор на дне альпийского озера Топлицзее? Куда исчез литерный поезд, везший из Будапешта золотые слитки и картины на миллионы долларов? Где хранится подлинное копье императора Оттона III? Суждено ли найти Янтарную комнату? Какие секретные грузы и куда вывозили подводные лодки Деница весной 1945 года? Эти и многие другие вопросы, заданные в книге, еще ждут ответов.
До сих пор историков волнуют многие обстоятельства двух громких операций советской разведки начала двадцатых годов — «Синдикат-2» и «Трест». Конечной их целью, по заявлению руководителей ОГПУ Ф. Дзержинского и В. Менжинского, было выявление и разгром антисоветских подпольных организаций на территории Советской России.Обе операции прошли успешно — в эмигрантские структуры были внедрены советские агенты, на территорию СССР, под предлогом важных встреч для продолжения борьбы был заманен и вскоре арестован видный деятель белой эмиграции Борис Савинков.