В боях рожденное Знамя - [2]

Шрифт
Интервал

«У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны. Уничтожив в себе жалость и сострадание — убивай всякого русского, советского. Не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик, — убивай…»

И фашисты убивали. Их чудовищные злодеяния лишь усиливали ненависть наших бойцов, умножали решимость разгромить гитлеровские полчища.

Никогда не забуду бой в селе Зорге Оржицкого района. Тогда я был майором и занимал должность начальника штаба 196-й стрелковой дивизии, но мне пришлось лечь за станковый пулемет и отражать вместе с бойцами атаку врага. Мой напарник первый раз в жизни принял бой. Я же знал пулемет еще с тридцатых годов, когда командовал взводом пулеметчиков. В те годы мы гордились знаком пулемета на петлицах и пели песню «Пулеметчиком родился, в команде «максима» возрос…». Но когда лежишь за «максимом» в бою, смотришь в прорезь прицела — войну ты видишь иначе, чем с КП и НП. Сквозь вспышки видно, как мечутся враги, бегут, падают и уже больше не поднимаются. И ты лично своим умением, собственной жизнью должен отстоять рубеж. Ту атаку мы отбили, и противник откатился к лесу.

В Оржицах, когда наше соединение оказалось в окружении, нас собрал Федор Яковлевич Костенко, командующий 26-й армией, изложил план прорыва, боевой порядок частей, ближайшую и последующую задачи.

Во второй половине дня мост через реку Оржица атаковала конница. Атака была так яростна и стремительна, что немцы растерялись. А опомнились они, лишь когда и след советских кавалеристов простыл, а заодно и штаба 26-й армии, который следовал вместе с конницей. Немцы подогнали к мосту танки, артиллерийские и минометные батареи и закрыли образовавшуюся брешь, и я с бойцами, прикрывавшими прорыв, остался на берегу.

Вскоре мы отыскали брод. Над темной гладью реки курился холодный туман. В студеную воду, как всегда, первыми вошли разведчики.

Моросил мелкий осенний дождь, он не переставал всю ночь, все промокли до ниточки. Было зябко, неприветливо и хотелось, чтобы скорее кончилась длинная сентябрьская ночь и этот нудный дождь. На востоке полыхало зарево пожара — там горели русские села. Полковник Самсоненко, командующий артиллерией дивизии, посмотрел на меня и глухо произнес:

— Придет время, отомстим врагу за все…

Привалы были короткими. А что поделаешь? Пока немцы потеряли нас из виду, следовало спешить к линии фронта.

Временами резко налетал ветер. Идти было тяжело, хлюпала вода в сапогах, усталость валила с ног. Объявил привал на скошенном поле. Бойцы расположились под копнами, скрыто курили в рукав. Скоротечен привал. Подъем — и марш продолжается.

…В лесу северо-восточнее деревни Большое Селецкое стали на дневку, выслав дозоры. Кругом тишина, а тишина — тревожный признак на войне. Усталость и бессонные ночи сморили. Заснул и я ненадолго, разбудил меня полковник Самсоненко. Он полушепотом произнес:

— Немцы за дорогой и у нас в тылу. Автоматчики и танки.

Над нашим расположением пролетел самолет противника, сбросил листовки. На сердце у меня стало тревожно: так все шло гладко, и вот тебе на…

— Что делать? — спросил полковник.

— Иосиф Иосифович, организуй ударную группу, человек шестьдесят. Собери для них гранаты. Попробуем пробиться, пока немцы не навалились.

— Ясно.

Противник уже начал простреливать из пулеметов нашу рощу. Мы вместе с Самсоненко спустились в заросший кустарником овражек, где ожидала боевая группа, вооруженная гранатами. Добровольцы, самые обстрелянные и отчаянные солдаты, замерли в строю. Ставлю задачу:

— У нас нет другого выхода, как атаковать немцев и пробиться коротким рывком. Вы должны ошеломить врага, не дать опомниться. Остальные пойдут за вами. Все!

— За мной, — скомандовал командир группы лейтенант Иван Иванов.

Вскоре крики «ура» слились с разрывами гранат…

Группа Иванова прошла сквозь боевые порядки противника. Пробила небольшой коридор для остальных. Фашисты пытались обойти группу с правого фланга, но их встретили шквальным огнем, и они были вынуждены залечь в кустах. Слева заходить, очевидно, побоялись: вдоль дороги тянулся густой лес с низким кустарником, и они решили, что там могла быть засада.

Перестрелка разгоралась, но передовая группа, не давая немцам подняться с земли, обеспечивала выход остальных из рощи. Мне со штабными командирами и большей частью бойцов удалось оторваться от противника и отойти к деревне Малое Селецкое. Однако несколько подразделений, прижатых огнем, немцам удалось отрезать, закрыв коридор. Идти навстречу было в данной обстановке бессмысленно, и я послал связного с приказом — пробираться через лес. Противник между тем сжимал фланги, и мы, прорываясь с боем, оказались на небольшом, окруженном болотистой поймой острове, южнее деревни, дальше снова поблескивала речная гладь, и мы рассчитывали отыскать брод.

На войне, как я понял по собственному опыту, есть все же элемент удачи. Гитлеровцы были намного сильнее нас, вооружены до зубов, к тому же у них имелось несколько танков, и все же мы прорвались. Сыграли роль смелость, дерзость наших бойцов: такой стремительности, напора фашисты не ожидали. А неожиданность в бою — спутница успеха.


Еще от автора Василий Митрофанович Шатилов
Знамя над рейхстагом

В этой книге рассказывается о событиях последнего года Великой Отечественной войны. Автор Герой Советского Союза генерал-полковник В. М. Шатилов командовал тогда 150-й стрелковой ордена Кутузова II степени Идрицкой дивизией, участвовавшей в разгроме немецко-фашистских войск на подступах к Прибалтике и в Прибалтике, в освобождении братской Польши, в битве на территории фашистской Германии. Особенно детально он воспроизводит картины боев в Берлине, штурм последнего оплота гитлеровцев в городе — рейхстага и водружение над ним Знамени Победы.


А до Берлина было так далеко

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.


Пугачев

Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.