В бой идут 2 - [71]

— А мне типа роли не досталось, — с сарказмом кивнула Патрик. — Как всегда.

— Почему же? — покачал головой я. — В этой компании был и пятый персонаж, и тоже вполне себе разумный. Белый конь, на котором ехал монах — на самом деле сын Царя драконов Западного моря, третий наследный принц, который мог превращаться и в дракона, и в человека. По книжке он был обвинен отцом в непочтительности к родителям и за это чуть не был казнен. Спасла его богиня Гуанинь и подрядила сопровождать танского монаха на пути в Индию. Однако он, по незнанию, пребывая в своей драконьей ипостаси, сожрал белого коня, на котором ехал монах, за что и был вынужден принять облик коня и путешествовать именно в этом образе. Поэтому, пока другие непрестанно болтают по пути, он идет молча, и о чем он думает — никто не знает.

— Ну прям очень на нашего Патрика похоже, — кивнул Петька. — Слышь, рыжая, ты, оказывается — маунт! Да еще и мой. Прикинь, да! Это у вас типа семейное — я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик[130].

Но рыжая даже не цыкнула на хилера в ответ, тоже о чем-то задумавшись.

Какое-то задумчивое совещание получилось.

— Ну а с заданием что? — не унимался Петька.

— А с заданием пока ничего, — отозвался Митрич. — С заданием все посмотрим в полночь, когда порталы откроются. А пока давайте валите все отдыхать! Ночью спать не придется, потому что действовать надо будет очень быстро. Если что-то понимаю в колбасных обрезках, «светлячки» наверняка уже в курсе, куда им надо идти и что делать. Опередить их у нас, если честно, вряд ли получится, но вот опередить всех остальных, кто тоже не в курсе, и удержать равный счет — мы обязаны! Значит думать будем быстро и передвигаться бегом! Ясно? Разойдись!

— Стихотворение гуглится, — вдруг сказала Татьяна, которая последние минут пять тупила в планшет.

— Что?! — спросили все одновременно.

— Ну, четверостишие, которое нам дали, гуглится. — терпеливо повторила Татьяна. — То ли у них косяк какой-то случился, то ли просто облажались, но факт остается фактом — гуглится. Не уверена, правда, что другие команды нагуглят — у них там пара слов в каждой строчке.

— И что же там гуглится? — поинтересовался я.

— А вот, — процитировала Татьяна.

Нежные звуки циня заполнили комнату мне,

Свитки мудрых писаний загромоздили кровать.

Хоть нынче я рассуждаю, как бабочкой стать во сне,

Но все же я не Чжуан-цзы — уж в этом уверен я.

— А ну-ка, дай посмотреть, — потребовал я, цапнул планшет и долго тупил в строчки. Потом хлопнул себя по лбу и начал вбивать буквы в строчку поиска.

— Бред какой-то, — меж тем комментировал Петька. — В этом, как вы говорите, стихотворении, вообще никакого смысла нет, одно наркоманство. Не, ну а что — не так что ли? О чем там вообще говорится? Еще и рифмы никакой нет: «кровать» — «уверен я». Говорю же — наркоманы писали.

— Да нет, Петя, не наркоманы. — оторвавшись от планшета, сказал я. — Во-первых, есть более красивый вариант перевода, там с рифмами все нормально:

…Стенания цитры заполнили маленький дом,

Старинные книги лежат в изголовье моем.

Ту притчу о бабочке мне доводилось слыхать,

Но я не Чжуанцзы, и бабочкой мне не бывать…

Во-вторых, Юй Синь, которому принадлежат эти строки — великий китайский поэт. Проблема в особенностях китайских (а так же японских и корейских) стихов. Один из наиболее популярных приемов там — так называемые «намеки на древность». Чтобы понять стихи, надо быть образованным человеком, способным «расшифровать» спрятанные в тексте цитаты. Это стихотворение отсылает к знаменитой притче древнекитайского философа Чжуанцзы.

— А что за притча? — заинтересовалась Патрик.

— Притча занятная. Однажды Чжуанцзы проснулся в отвратительном настроении. Слуги почтительно поинтересовались — что случилось, может быть, господину приснился плохой сон? Да нет, ответил Чжуанцзы, сон как раз был прекрасный, мне приснилось, что я бабочка, весело порхающая над лугом. Тогда почему вы так встревожены? — поинтересовались слуги. Очень просто — ответил Чжуанцзы, — я не знаю, что же происходит в реальности. Я спал, и мне снилось, что я бабочка, или это бабочка сейчас спит, и ей снится, что она Чжуанцзы?

Все задумались.

— Не, это точно наркоманы, — наконец вынес вердикт Петька.

— Ага, — кивнул Митрич. — Короче, совы совсем не то, чем кажутся. Я этой фразой всегда всякую подобную фигню комментирую. И, самое интересное — всегда прокатывало, она всегда к месту оказывается! Поэтому, если тебя начнут грузить всякой аурой и прочим третий глазом — сразу говори про сов! И на тебя посмотрят с уважением, зуб даю.

— А почему совы? — заинтересовался Петька.

— А я почем знаю? — удивился Митрич. — Я уже и не помню, где эту фразу подцепил[131].

— Нет, а действительно, — спросила у меня Светлана. — К чему эта подсказка, что организаторы хотели нам сказать этим намеком на притчу Чжуанцзы?

— А я почем знаю? — повторил я за Митричем и пожал плечами. — На локации узнаем.

— Во-во, — подхватил тот. — А пока пойдем поспим.

— Ква! — подтвердил незаметно подошедший Тортик, которому надоело выписывать круги вокруг беседки.

— Мбвана! — крикнул пробегавший мимо Цитамол. — А что такое наркоманство?