В бой идут 2 - [42]

Я только горловой покачал. Ольга с Семеновной хихикали, Тарасик традиционно был невозмутим. O sancta simplicitas![86] Но я продолжил свою речь, не комментируя петькино поведение.

— С другой стороны, Киплинг, как к нему не относись, один из лучших английских поэтов, и совершенно точно — самый великий певец великой Британской империи. Той самой, над которой никогда не заходило солнце. Никто лучше его не воспел Империю и уже не воспоет. Поэтому, сколько я знаю, пусть не афишируя — британцы его и читают, и помнят. Как может англичанин, например, позабыть эти строки?

Наше море кормили мы тысячи лет

И поныне кормим собой,

Хоть любая волна давно солона

И солон морской прибой:

Кровь англичан пьет океан

Веками — и все не сыт.

Если жизнью надо платить за власть —

Господи, счет покрыт!

Поднимает здесь любой прилив

Доски умерших кораблей,

Оставляет здесь любой отлив

Мертвецов на сырой земле —

Выплывают они на прибрежный песок

Из глухих пропастей дна.

Если жизнью надо платить за власть —

Господи, жизнью платить за власть! —

Мы заплатили сполна!

Нам кормить наше море тысячи лет

И в грядущем, как в старину.

Нам, давным-давно пошедшим на дно,

Или вам, идущим ко дну, —

Всем лежать средь снастей своих кораблей,

Средь останков своих бригантин.

Если жизнью надо платить за власть —

Господи, жизнью платить за власть,

Господи, собственной жизнью за власть! —

Каждый из нас властелин![87]

Едва я дочитал, повисла пауза. Потом Тарасик тряхнул головой, словно стряхивая наваждение, и сказал с восхищением:

— Круто! Реально круто! Это откуда? Я хочу в оригинале почитать.

— Это отрывок из его знаменитой «Песни мертвых», самого таинственного, наверное, его стихотворения. Там в небольшой, в общем-то, балладе трижды ломается размер и ритм. Прочти, причем обязательно полностью прочти. В этом небольшом стихотворении поместилась вся имперская Британия.

— Эй, демоны!!! Тут скелеты полезли — ваши?

На сей раз и вглядываться не пришлось.

— Наши, это наши, не трогайте — заполошно орали все.

* * *

Убитая часть нашей банды прибыла в полном составе — Митрич, Сергеевна, Андрюшка и Татьяна с Патриком. Патрик, кстати, обзавелась новым щитом — не таким зеркальным, как прежний, но зато заметно массивнее.

— Откуда обновка? — кивнув, поинтересовался я.

— Ну так мы тоже не в носу ковырялись, пока вы здесь подвиги совершали. Девочки, кстати, молодцы, в паре работают просто изумительно. А Аглая, кстати, танкует уже практически профессионально — у нее явный талант к этому делу.

Патрик, как и все рыжие, очень быстро краснела, вот и сейчас мгновенно стала просто пунцовой. Но Митрич, не замечая этого, продолжал тараторить:

— Второй раз мы удачно зашли, местных у портала вообще никого не было, одни дикие животные. Вот девчата и порезвились, вот и выбили кругляш. Правда, моба долго ковыряли, но тут уж ничего не поделаешь, Тарасика с его шарами и дамагом нам явно не хватало. А вы как? Ну, рассказывайте, и трофеи показывайте, делиться будем. Господь сказал делиться и амеба разделилась надвое, гы-гы-гы…

Семеновна поморщилась, но довольно быстро изложила все наши приключения.

Митрич, дослушав, покачал головой.

— Не нравится мне этот крысиный данж, совсем не нравится. Вы же знаете — у меня чуйка хорошая. Так вот она мне сейчас просто в ухо орет: «Митрич, — орет, — мамой клянусь, ждет вас там сюрприз!». В общем, хорошо, что вы нас дождались. Давайте шмутки делить!

— А что там делить? — как будто передразнивая подругу, подняла бровь Семеновна, — Зелья сейчас раскидаем поровну по потребностям, грабли уже ольгины персональные. Кирасу — Патрику, кинжал — Татьяне, «Берсеркера» — Тарасу. Другие предложения есть?

Других предложений не было.

— Ну тогда собираемся и идеи в этот подвал загаженный. Еще только дератизаторами[88] мы не работали. Ох-хо-хо, грехи наши….

— Ой, да ладно тебе «не работали», — прервал ее Митрич. — Расскажи мне еще, что в твоей больнице ни разу крыс не травили. У каждого из нас этот грех геноцида на совести, а то и не один. Как там умный человек говорил? «Мы убивали и убивали; мы убивали хитро, ибо прожитые годы научили нас делать свое дело не спеша, но быстро»[89].

— Это Лондон! — вдруг сказал Пара.

— Да, — согласился Митрич. — Лондон. А ты, я смотрю, шаришь. Не врешь, что читать любишь.

— Слушайте, — ядовито вступила в разговор Снежная королева, — я не знаю, Лондон там у вас, Токио или Мехико, но мы пришли.

— Пришли — открывай! Открыл — наливай! — мгновенно среагировал Митрич. — Где там Тарас с ключом?

* * *

Дверь скрипнула и мы аккуратно, по одному просочились внутрь. К моему удивлению, никакого портала, знаменующего собой вход в данж, внутри не было. Был обычный вход в подвал, часто именуемый «предбанником» или «тамбуром» — с массивными щербатыми ступенями, паутиной под потолком, затхлым воздухом и особой подвальной прохладой.

Митрич несколько раз шумно втянул втянул воздух и авторитетно заявил:

— Бочковыми огурцами пахнет, зуб даю. Правда, уже подгнили немного, доедать надо, а то пропадут. Эх, сейчас бы бочковые огурцы, плюс капуста из-под гнета — да под ледяную водочку!

Я рефлекторно сглотнул слюну.

— Я тебе сейчас дам — «под водочку»! — пообещала Семеновна. — Ты у меня сейчас с крышкой от бочки вместо щита по всему прыгать будешь, синий алканавт с планеты Аватар.