В бой идут 2 - [17]
— Господь с вами, кличку она из дома принесла, а откуда в Дальнереченске ирландцы? Все проще — раз рыжая, значит лиса, раз лиса — значит Патрикеевна, Патрикеевна длинно — поэтому Патрик.
— Квин, Роял и Патрик — перечислила Семеновна. — Педагог, тебе не кажется, что с женскими кличками какой-то гормональный сбой произошел?
— Ничего страшного, зато у обоих мальчишек клички женского рода, — улыбнулся классный. — На чем я остановился? Да, на маме — владычице Дальнереченска. В общем, весь город под ней ходит, даже мэра своего поставила. Знакомый, думаю, вам типаж, эдакая крестная мама уездного масштаба из цикла «я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик». Проблема в том, что по меркам нашего колледжа что мама, что Аглая, что бомж на вокзале — все примерно одинаковые нищеброды, а Дальнереченск, где вся эта компания проживает — дырка в заднице планеты. Ну и отношение к ребенку соответственное, дети — они же куда более жестокие, нежели взрослые: «Патрик, а что у вас в клубах диджеи ставят? Шансон года, наверное? Га-га-га… Патрик, а блокбастеры у вас, наверное, до сих пор в 3D показывают, да? Гы-гы-гы». К тому же сами понимаете, торговля всякими виртуальными штучками в нашем колледже процветает, а у Аглаи тупо денег никогда нет. Мама и так вкладывается через край, практически вся прибыль с дальнереченской торговли прямиком на счета нашего колледжа уходит. «Какие деньги, доча, ты что?! Я и так все в твое обучение вкладываю, все ради тебя, а ты… Что ты орешь, это ты матери вместо спасибо? Нет, ты будешь там учиться, а я сказала — будешь!». В общем, говорю же — несчастный ребенок. Ни счастья, ни подруг, ни мальчиков. В прошлом году, правда, подкатил к ней один, она аж расцвела от счастья…
Он обреченно махнул рукой.
— Куда там. Родители прознали, вставили отпрыску по первое число, а он говнюк оказался — взял и в самом деле отвалил. Она аж черная ходила, я за нее всерьез боялся. Но ничего, пережила. Она крепкая девочка, хоть и озлобленная, конечно, на весь мир.
Ну, с ней понятно — там ни о каком нормальном тренере с самого начала речь не шла. Максимум — маменька бы нашла какого-нибудь задолжавшего ей коммерсанта, имеющего аккаунт в «Альте», да заставила тренером отрабатывать. В общем, Патрика уговорить было, думаю, нетрудно. Сами посудите — всю жизнь ты здесь никто и звать никак, а тут к тебе две королевы колледжа приходят на поклон. К тому же, подозреваю, Ольга им еще и заплатила за вступление в команду. Насчет Петьки не уверен, а вот Патрик и Плюха от денег точно не откажутся.
— Я так понял, мы уже к мужикам переходим? — уточнил Митрич.
— Именно так, — подтвердил педагог, выводя на экран портрет рослого толстяка. — Прошу любить и жаловать, Петр Охлопков, более известный как «Петька-пара». Почему «Петька-пара» — понятия не имею, учится он вполне нормально, хоть и не отличник, конечно. Говорят, это из какой-то древней книжки, но я не читал.
— Я читал[51], - вмешался я, но учитель моими знаниями не заинтересовался. Как истинный педагог, он очень не любил, когда его перебивали, поэтому одарил меня суровым взглядом.
— Так вот, если Патрик пошла в команду по бедности, то Пара — из-за лени. Петька — феноменальный, я бы даже сказал — паталогический лентяй. По-хорошему, его уже сто раз должны были выгнать из колледжа, несколько подобных лодырей уже вылетели, но этот, как видите, дотянул до выпуска. Причина проста — как я уже сказал, учится он вполне прилично. Здесь, кстати, у каждого ученика своя история, некоторые вполне на роман потянут, а у Петьки история — получше чем у многих. У него нормальная семья, папе палец в рот не клади, он свое всегда урвет. Урвал, прорвался, и поднялся весьма высоко. В отличие от многих коллег-олигархов, старую жену не бросил. Жена — классическая филологиня, удачно вышедшая замуж. В жизни ни дня не работала, всю жизнь у мужа за спиной, обеспечивала тыл. Петька — поздний и единственный ребенок, оба родителя на него, естественно, не надышатся. Сынок сызмальства ни в чем отказа не знал, все ему позволяли, что хотел — вот и упустили пацана. Потому что хотел он одного — лежать и спать. Хорошо, что мама-филологиня привычки молодости не утратила, и сынишку тоже на книжки подсадила. Вот и получается, что все, чего Петька хочет в жизни — это лежать, при этом спать или читать. Он и учится только потому, что от скуки учебники читает. Как маньяк — пока хотя бы несколько страниц глазами не перемелет, не заснет.
А так — и семья нормальная, и сам он парень неплохой. Добрый, веселый, никому зла не желает, но лодырь — невообразимый. Его и в классе любят, хоть и дразнят, конечно. Петьку, я думаю, именно на лени наши королевны и подловили, денег-то у папы хватает. Объяснили ему, что бесплатный тренер всяко его гонять меньше будет, чем персональный, которому большие деньги плачены. Тот-то уж, чтобы за деньги отчитаться, спокойной жизни Петьке точно не даст!
— С Петькой понятно, — перебила учителя Сергеевна. — А последнего наши девицы-заговорщицы на чем завербовали? Неужели на нежных чувствах сыграли?
Педагог включил на экране портрет ушастого задохлика и рассеянно ответил:
