В богатстве и в бедности… - [33]

Он вошел в нее, и, казалось, мир вспыхнул факелом и закружился в неведомом танце. Она почти зарычала от удовольствия, когда ее мягкая пульсирующая плоть обхватила его. Ее мышцы сжались с такой фантастической силой, что она испугалась, что причиняет ему боль.

Все было не так, как раньше. Ей казалось, что она впервые в жизни предается любви. Сейчас она не подчинялась, а властвовала, не просто отдавалась мужчине, а брала его сама с исступленной, даже агрессивной страстью вырвавшегося наконец на свободу молодого животного.

— Да! — крикнула она, ощущая повторный оргазм, еще более сильный, чем первый.

Она знала, что Кристофер почувствует его, и это удвоит его наслаждение. Она хотела, чтобы он поднялся на ту же высшую ступень страсти, где пребывала она, и присоединился к ней.

Ее спина прогнулась до предела, а ягодицы прижимались к его паху так плотно, словно жаждали поглотить его целиком.

— О боже, Лиззи! — восторженно шептал Кристофер.

Он был слишком переполнен страстью, чтобы быть по-прежнему нежным. Склонившись над ее спиной, он резким, почти грубым движением сдавил пальцами твердые соски, а затем так же сильно стал сжимать груди ладонями. О! Какой сладостной была эта боль для Элизабет, какой желанной!

В изнеможении она стала медленно оседать. Но Кристофер снова приподнял Элизабет, продолжая глубоко входить в нее.

Элизабет была оглушена толчками его сильного тела. И с каждым новым ударом глубже погружалась в бездну сладострастия, не ощущая ничего, кроме блаженного ритма их слившихся воедино тел.

Она потеряла ощущение времени и места. С закрытыми глазами плыла она по бескрайнему морю Эроса, чувствуя лишь приливы и отливы, сменявшие друг друга каждое мгновение.

Наконец сквозь густой туман собственных ощущений она услышала стон Кристофера: С каждым мгновением он становился все громче, пока не перешел в крик переполнявшего его восторга. Его тело задрожало, и Элизабет ощутила, как пульсирует в ней его плоть. Переполненная чувствами, она прошептала его имя…

Она бы точно упала, если бы он вовремя не подхватил ее в свои объятия, повернув к себе.

— Крис, — снова прошептала она, обессиленно повиснув на его шее, прижавшись лицом к его горячей груди. Никогда она не чувствовала себя такой удовлетворенной и такой… любимой.

Взяв Элизабет на руки, он отнес ее в свою комнату, положил на мягкую прохладу своей кровати и укрыл простыней. Полусонная и опьяненная чувствами, она все равно продолжала желать его.

— Не уходи, Крис, — взмолилась она. Кристофер лег рядом с ней.

— Поцелуй меня, — попросила она, руки потянулись к его шее.

Он поцеловал ее.

— Обними меня.

Он послушно обнял ее утомленное тело, и она вздрогнула от этого прикосновения. Еще несколько минут он продолжал осторожно гладить и целовать Элизабет, пока она не уснула.

Ее последней мыслью было глубокое сожаление, что его нежность и любящее внимание будут в ее жизни лишь мимолетным видением.

Кристофер не любит меня. Он лишь хотел моего тела. Для этого сгодилась бы любая красивая женщина. Просто у него слишком давно не было никого, а я оказалась рядом…

Это была последняя мысль, но не последнее видение. Вместе со сном снова пришло упоение любовью, которой она предавалась в полузабытьи. И любил ее не просто какой-то мужчина, а Кристофер. В ее мечтах они были женаты, у них был ребенок, у них было много детей. Дети повсюду. Улыбающиеся. Шалящие. Дети. Дети… Дети…

10

Пробудившись от сна, Элизабет села в кровати. Звучавшее во сне слово «дети» еще пульсировало в ее мозгу. Несколько секунд глаза привыкали к темноте. Место на кровати справа от нее было пусто. Она заметила в полумраке силуэт человека, входящего в комнату с веранды, залитой лунным светом.

— Это ты, Крис? — испуганно спросила она.

— А кто же еще? — Кристофер лег рядом с Элизабет, не скрывая своего обнаженного тела. — Что случилось? Тебя разбудил страшный сон?

— Отчасти. — Она откинулась на подушки, целомудренно прикрыв простыней обнаженную грудь.

Ну вот, начинается разговор, который обычно происходит по утрам. А еще только середина ночи, подумала Элизабет. У нее непроизвольно вырвался тихий стон при воспоминании о том, что разрешала она ему и как сама наслаждалась этим.

— Что случилось? — спросил Кристофер, опершись на локоть, чтобы лучше видеть ее лицо.

Когда глаза ее привыкли к полумраку, она могла хорошо разглядеть его. Волосы больше не поддерживала голубая бандана, они свободно спадали на плечи и лицо. Обнаженный, красивый, но совершенно чужой мужчина был рядом с ней.

У нее нет будущего с Кристофером. И никакой надежды на любовь, на преданность или замужество. Ребенок от него будет обречен на несчастье. Крис, возможно, самый прекрасный любовник на свете, но из него вряд ли получится хороший отец. Ему тридцать восемь лет. Если бы у него была потребность в стабильном браке и большой семье, он давно бы все это имел.

— Крис, — начала она. Ее голос выдал тревогу.

Он сдвинул брови и нежно провел ладонью по ее щеке.

— Что такое, Лиззи?

— Ты… я хочу сказать… ты подумал обо мне… я имею в виду, ты позаботился о моей безопасности, когда мы были вместе?..

Он убрал руку с ее щеки и откинулся на подушки.