В битвах под водой - [38]
Прямо по носу на фоне низменного берега начал вырисовываться силуэт транспорта. У нас не было торпед, и вид вражеского судна не мог вызвать у нас иного чувства, кроме чувства досады и сожаления. Но недолго нам пришлось сокрушаться. Когда расстояние до судна сократилось, мы заметили, что транспорт стоит на месте. Еще через несколько минут все стало ясно. Перед нами был вражеский транспорт, который мы торпедировали утром. Он лежал у самого берега на мели. Вся кормовая часть его либо находилась под водой и потому не была видна, либо была оторвана взрывом торпеды. Носовая часть, мостик и надстройка возвышались над водой. Из накренившейся к берегу трубы шел едва заметный пар. У борта судна с нашей стороны стояли малый морской буксир и разъездной катер. Они, видимо, были заняты спасением людей и имущества. Обстановка казалась благоприятной для нас. Преследование нам не угрожало, и я решил показать результаты нашей утренней атаки экипажу.
Взглянуть хотя бы мельком на результаты своих боевых дел чрезвычайно интересно, но удается это далеко не всем подводникам. Поэтому каждый, подходя к перископу, испытывал радостное волнение.
— Голодные. Обед так и не доварили! — произнес серьезным тоном кок, оторвавшись от окуляра. — Из трубы дым все идет…
— Ты думаешь, трубы на кораблях из камбузов, что ли, едут? — с ехидцей спросил Трапезников.
— Лучше бы они шли именно из камбузов, — многозначительно ответил кок и ушел.
— Да, эта атака была не по луне! Здорово! Но жаль, что второй транспорт все же ушел! — как бы про себя высказался матрос Викентьев, прильнув к окуляру перископа, от, которого, казалось, его не оторвешь.
— Не уйдет! — возразил Каркоцкий, стоявший в очереди за ним, — другие лодки его встретят. Мы ведь не одни в море. Им тоже надо над чем-то поработать…
Каркоцкий был прав. Рядом с нами боевую позицию занимала подводная лодка «Гвардейка» под командованием бесстрашного Михаила Грешилова. Путь вражеских кораблей лежал через ее район. И, надо полагать, транспорт, уцелевший в конвое после нашей атаки, оказался очередной жертвой «Гвардейки».
Зашло солнце, перистые облака красными маками опоясали западную часть небосвода. Мы всплыли. Над водой нас ждала ни с чем не сравнимая приятная новость.
— Товарищ командир, радисты принимают «В последний час», — тоном флегматичного человека доложил вышедший на мостик Глоба, — что-то важное, вероятно…
Обычно чрезвычайной важности сообщения Советского информбюро под рубрикой «В последний час» во время Великой Отечественной войны волновали всех советских людей, но на подводной лодке в походе, когда вообще всякая внешняя информация была весьма затруднена, сообщения Совинформбюро воспринимались с особым восторгом. Однако спокойный тон лейтенанта меня не удивил. Глоба по натуре был очень сдержанным и свой восторг обычно внешне почти ничем не проявлял.
— О чем говорится в сообщении, не узнавали? — не выдержал я.
— Точно не сказали, товарищ командир, я спросил, но в рубке все заняты…
— Идите вниз и прикажите, чтобы радисты сразу доложили общее содержание сообщения, до уточнения текста!
Однако не успел еще Глоба влезть в люк, как на мостик вышел радист Дедков. Старшина был очень взволнован и едва выговаривал слова.
— Наши войска разгромили… наступают вовсю на Сталинградском фронте, товарищ командир. Вот часть текста… помехи большие, искажений много, но скоро перепроверим…
Выхватив бумагу из рук Дедкова, я вскочил в боевую рубку, чтобы прочесть сообщение. «На днях наши войска, расположенные на подступах Сталинграда, перешли в наступление против немецко-фашистских войск… Прорвав оборонительную линию противника… 30 километров на северо-западе, в районе… а на юге от Сталинграда… 20 километров, наши войска за три дня напряженных боев… продвинулись на 60–70 километров… Заняты город Калач, станция… Советск…Абганерово. Таким образом, обе железные дороги, снабжающие войска противника, расположенные восточное Дона, оказались прерванными…»
Дальше ничего нельзя было понять. Я вышел из рубки на мостик и приказал немедленно объявить подводникам по всем отсекам радостную весть.
— А вы идите в радиорубку и примите все меры, чтобы получить полный текст сообщения «В последний час», — поручил я Дедкову.
Я знал о том ликовании, которое могла вызвать в тесных отсеках «Малютки» весть о победоносном наступлении наших войск в районе Сталинграда, к которому было приковано в то время внимание всего человечества. Подводники понимали, что именно там решалась судьба народов мира. Там находились основные силы фашизма, и разгром этих сил означал нечто большее, чем обычное наступление советских войск. В отсеках люди поздравляли друг друга с победой, целовались, обнимались. Все были поглощены приятной новостью и без конца и в различных выражениях говорили о ее значении. Казалось, скромная победа подводной лодки была забыта и никто не помнил о столкновениях с фашистскими кораблями.
Именинниками были радисты, сообщившие о событиях на сухопутном фронте. Их целовали, благодарили, желали им счастья и всякой удачи в жизни, их чествовали, словно они были непосредственными участниками боев за Сталинград.
Записки Я. К. Иосселиани «Огонь в океане» носят автобиографический характер. Капитан первого ранга, Герой Советского Союза, прославленный подводник Ярослав Константинович Иосселиани родился и провел детские годы в горной Сванетии. Грузины по происхождению, жители горной Сванетии в силу многих исторических, географических, и социальных причин оказались в отрыве и от высокой грузинской и от могучей русской культуры. Октябрьская революция принесла в Сванетию свободную и полнокровную жизнь, о которой веками мечтали свободолюбивые сваны.
Военно-исторический очерк о боевом пути 10-й гвардейской истребительной авиационной дивизии в годы Великой Отечественной войны. Соединение покрыло себя неувядаемой славой в боях под Сталинградом, на Кубани и Курской дуге, в небе над Киевом, Краковом и Прагой.
Чингиз Торекулович Айтматов — писатель, ставший классиком ещё при жизни. Одинаково хорошо зная русский и киргизский языки, он оба считал родными, отличаясь уникальным талантом — универсализмом писательского слога. Изведав и хвалу, и хулу, в годы зенита своей славы Айтматов воспринимался как жемчужина в короне огромной многонациональной советской державы. Он оставил своим читателям уникальное наследие, и его ещё долго будут вспоминать как пример истинной приверженности общечеловеческим ценностям.
Для нескольких поколений россиян существовал лишь один Бриннер – Юл, звезда Голливуда, Король Сиама, Дмитрий Карамазов, Тарас Бульба и вожак Великолепной Семерки. Многие дальневосточники знают еще одного Бринера – Жюля, промышленника, застройщика, одного из отцов Владивостока и основателя Дальнегорска. Эта книга впервые знакомит нас с более чем полуторавековой одиссеей четырех поколений Бриннеров – Жюля, Бориса, Юла и Рока, – и с историей империй, которые каждый из них так или иначе пытался выстроить.
Вячеслав Манучаров – заслуженный артист Российской Федерации, актер театра и кино, педагог, а также неизменный ведущий YouTube-шоу «Эмпатия Манучи». Книга Вячеслава – это его личная и откровенная история о себе, о программе «Эмпатия Манучи» и, конечно же, о ее героях – звездах отечественного кинотеатра и шоу-бизнеса. Книга, где каждый гость снимает маску публичности, открывая подробности своей истории человека, фигура которого стоит за успехом и признанием. В книге также вы найдете историю создания программы, секреты съемок и материалы, не вошедшие в эфир. На страницах вас ждет магия. Магия эмпатии Манучи. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп.