В битвах под водой - [36]
— Видать, мы сильно насолили фашистам. Никак нас не оставят, — вполголоса говорил кому-то Трапезников.
Я глянул в его сторону, но увидел только торчащие из-под палубы ноги. Сам он был в трюме и исправлял что-то в арматуре помпы.
— Да, Паша, сегодня был выход в атаку не на луну, — раздалось в ответ.
Кто именно отозвался, по голосу я сразу не определил и заглянул в маленький трюмик, в котором едва мог поместиться один человек.
— Поедайло? Вы что делаете в трюме? — удивился я.
— Помогаю Трапезникову, товарищ командир! — браво отвечал матрос, ухитрившийся улиткой обвиться вокруг фундамента помпы.
— А кто на записи?
— Механик сам. Он мне разрешил, Трапезникову одному не справиться… работа сложная…
— Вас просит к телефону Каркоцкий из аварийного отсека, товарищ командир! — протянул мне телефонную трубку механик.
Однако разговор с парторгом пришлось отложить. Докладывал басом гидроакустик.
— Правый катер дал полный ход! Расстояние более двенадцати кабельтовых.
— Сближается с нами или нет? — машинально переспросил я.
— Никак нет, к нам не приближается, товарищ командир, — уточнил Бордок, но, похоже, идет в атаку.
— По кому же он тогда… в атаку-то? — бубнил Поедайло.
— Наверно, по луне, — шептал Трапезников, — от нас научился, видать. Тут, брат, с кем поведешься…
— Прекратить в трюме болтовню! — рассердился механик. Несмотря на напряженность обстановки, в голосе его улавливался с трудом сдерживаемый смех. — Вы делайте…
Раскатом грома прозвучал взрыв серии бомб.
— Расстояние до катеров более двадцати кабельтовых. Сближения не отмечаю! — спокойно докладывал Бордок, как бы разговаривая сам с собой. — Второй катер дал полный ход. В атаку, вероятно…
— Они атакуют какой-то ошибочный объект, — решил помощник, — нас, похоже, потеряли.
— Товарищ Каркоцкий, — передал я в телефонную трубку, — отсек пока осушать нельзя. Придется продержаться.
— Я не потому вас просил, — ответил Каркоцкий. — Хотел доложить, что у нас все в порядке. Можем держаться сколько потребуется.
Новая серия глубинных бомб! Катера, несомненно, считали нашу подводную лодку погибшей и сбросили последние запасы своих бомб на месте предполагаемой ее гибели просто для собственного успокоения.
Более сорока минут охотники ходили в зоне слышимости наших гидроакустических приборов. Наконец они исчезли.
— Осушить торпедный отсек! — получил я возможность подать желанную команду. — Приготовиться к снятию с грунта!
Невозможно описать, с какой радостью выполнялось экипажем это приказание.
Люди, словно подброшенные электрическим током, бросились к механизмам, проверяя и готовя их к пуску. Корабль ожил, все пришло в движение. Выбрасывая тонны воды за борт, на полную мощность заработала главная осушительная помпа, за которой так ухаживал Трапезников; трещал компрессор, забирая обратно в воздухохранители сжатый воздух, стравленный в отсек во время борьбы с аварией; по переговорным трубам летели доклады о готовности боевых постов к всплытию.
— Хоть одним бы глазом глянуть на транспорты. Топим, топим, а сами не видим кого, — сквозь шум механизмов услышал я шепот Трапезникова.
— Смотреть нечего, — возражал Поедайло, — я думаю, мавр сделал свое дело, пора ему и домой. А то, знаешь, катера могут еще раз проголосовать и…
— Опять болтаете? — оборвав матросов механик, — Философствовать будете в базе. Особенно, вы, мавр.
Диалог матросов навел меня на мысль: «Что, если в самом деле пойти к тому месту, где мы торпедировали транспорт, и осмотреть район моря, обследовать его, уточнить результаты атаки, за которую нас так преследовали». Чем больше я об этом думал, тем труднее мне было отказаться от этой мысли. Расстояние до предполагаемого места поражения транспорта при всех возможных погрешностях прокладки было не более трех миль.
В центральный пост пришел Каркоцкий. Мокрая одежда прилипла к его сильному телу.
— Пробоина заделана надежно. В случае чего скорее рядом где-нибудь лопнет, чем в месте заделки, — доложил он.
— Всплывем на перископную глубину и пойдём к месту потопления транспорта, посмотрим, что там делается, — объявил я парторгу свое решение.
— Товарищ командир, — обратился механик, принимавший доклады от боевых постов, — лодка готова к всплытию.
— Как обед? Готов? — задал я неожиданный вопрос. Экипаж не завтракал и не обедал, а время уже подходило к ужину. На камбузе в срок был готов завтрак. Он остыл. Обед также остыл. Но как только кок услышал команду «Приготовиться к всплытию», у него появилась надежда, что, наконец, обратят внимание и на его пост. Он сразу же принялся за дело и поэтому мог ответить мне с некоторым самодовольством: «Обед готов!»
— Обедать! — не без удовольствия скомандовал я. — Гидроакустику еще раз прослушать горизонт.
Обедали не сходя со своих мест. Кок и его помощник быстро разнесли пищу по отсекам, выслушивая похвалы проголодавшихся подводников.
— Настоящий боевой обед, — не преминул оценить работу кока и Трапезников.
— Тинико лучше готовит, с сацебели, — не без иронии бросил кок и поспешно ушел из отсека.
— Ну ты, знаешь, не заговаривайся! — вырвалось у Трапезникова. Он, видимо, был рассержен шуткой кока.
Записки Я. К. Иосселиани «Огонь в океане» носят автобиографический характер. Капитан первого ранга, Герой Советского Союза, прославленный подводник Ярослав Константинович Иосселиани родился и провел детские годы в горной Сванетии. Грузины по происхождению, жители горной Сванетии в силу многих исторических, географических, и социальных причин оказались в отрыве и от высокой грузинской и от могучей русской культуры. Октябрьская революция принесла в Сванетию свободную и полнокровную жизнь, о которой веками мечтали свободолюбивые сваны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.