В Бездне - [42]

Представьте, что преступника выпустили на волю. Он что-нибудь украл, но пока ещё никого не убил, его снова заключили в тюрьму. Но если его не лишить свободы, он вдобавок кого-нибудь убьёт, и тогда человека надо будет приговаривать уже к высшей мере наказания. Получается, что Господь, насылая потоп, серу на города или простую внезапную смерть на человека, освобождает людей от повседневного мучения.

Это всё абсолютно бессмысленно для человека, не верующего в вечную жизнь, в понимании которого единственным данным сверху благом является его существование. Однако даже такой человек, даже атеист, может догадаться, что его существование — это мучение. Из этого возник буддизм. Учение выросло из осознания того, что всё существование есть мука. Страдание возникает от желания, от страсти и потребности. Следовательно, отказавшись от всяческих желаний, люди могут ослабить свои мучения — в этом заключается путь и смысл буддизма.

Очевидно, не только христиане могут догадаться, что жизнь человека есть мучение — это в состоянии понять и атеист. Тогда он говорит о счастье нерождения или о счастье небытия и начинает к этому стремиться. Известно множество примеров самоубийств среди мало верующих людей или атеистов. Ещё больше подобных смертей происходит в результате самоубийственной жизни, когда человек начинает вести себя таким образом, чтобы его существование прекратилось как можно быстрее. Например, в современном мире ездит на машине с огромной скоростью, в древние времена бросается в самую гущу битвы, где воины машут топорами. Это тоже самоубийство, только совершаемое человеком сознательно в попытках прекратить свои мучения.

Давайте рассмотрим ситуацию именно с такой точки зрения. Бог смотрит, как люди страдают. И Он окажется ещё большим мучителем, позволяя людям терзаться и далее, чем если бы просто прервал пытку. Это Он и делает. Получается, что Бог действительно любовь именно в том проявлении, что прекращает мучения людей?

Зачем Господь сотворяет таких детей, которые рождаются калеками?

Это очень важный вопрос. Стоит отметить, что с родителями, у которых появляются такие дети, происходят разительные перемены. Они овладевают искусством безусловной любви — любви не за то, что ребёнок талантлив, красив, умён и во всём замечателен, а просто так. Дитя может появиться и некрасивым, и уродливым, и калекой, а родители будут его любить. Это очень важное свойство. Очень часто это посылается семьям, которые испытывают большую гордость за своих детей, за их способности. И в дальнейшем семьи сильно страдают, рождение такого ребёнка считается позором. Это тяжёлое испытание.

О причинах такого испытания говорится в притче о слепорождённом. Бога спросили, за чьи грехи слепой человек стал таким: за грехи его родителей или за его собственные? «Нет, — ответил Господь, — это для того, чтобы на нём свершилась благодать Господня». И исцелил слепого.

Человеку не дано понять, зачем родился тот или другой калека. Но если увечные не будут появляться на свет, то остальные люди не смогут взращивать в себе особые навыки безусловной любви, которая есть необходимое обстоятельство для наследия Царствия Небесного.

Поэтому калечным на всю жизнь детям, которые приходят к священникам, всегда говорят, что их место в Церкви. Господь уготовил их для Церкви, ибо в ней и происходит взросление человеческой души, возрастание в любви, в способности безусловно любить и сострадать. Тогда у этого ребёнка появляется колоссальный смысл его существования — вызывать жалость.

Но может, всё и правда только сон? Герберт многократно возвращался к этой мысли. Да, всё сон, или, точнее, сны, перетекающие друг в друга. Действительно, внешнего мира для него нет. Мир — лишь отражение в его сознании. По сути, всё воображаемое и кажущееся на самом деле существующим имеет единую основу и качественно не отличается друг от друга. Всё является лишь содержимым сознания.

Герберту казалось, что он может внезапно проснуться, и всё пойдёт или по-старому, или лучше, или хуже, или вовсе окажется совсем иным. В одном сне люди страдают и умирают, а в другом всё совершенно иначе. В этом сне царят вот такие верования и законы физики, а в другом — совсем иные. Может ли такое быть? Вполне!

В каком-то другом сне Христос не был распят, Его вовсе и не нужно было распинать для примирения с Богом; в нём люди до сих пор добры и ласковы, а Господь не наказывает и не мучает того, кого любит.

Герберт пытался представить себе, что же есть Бог. Заученно повторяя, что Бог есть любовь, он воображал себе всё самое милое, ласковое, нежное, весёлое и доброе, что только мог придумать, и говорил себе: это Бог. Но после того как он лишился семьи и дома, потерял возможность забывать свои мучительные будни в помощи другим, всё милое и доброе повисло в невесомости, а Бог сместился в сторону. Они, Бог и добро, больше не совпадали друг с другом. И наверное, это был конец веры.

И всё же может быть, что в другом сне этого противоречия нет, там уютно и первозданно, там Бог незлобив и никого не испытывает. Недаром в слове «испытание» таится слово «пытка»…