В Бездне - [4]

Добротный дом верно хранил тепло недавно ушедшего лета, поэтому камин в главной и самой просторной комнате пока пустовал без огня. Комната эта служила гостиной, но все её стены, как в заправской библиотеке, заполняли книги. Ими были забиты и многие другие места, и сама библиотека — смежная комната с письменным столом. Гостье вспомнилась её российская квартира, где книги простирались по стенам до самой прихожей. Да, были времена!.. Но тут было ясно, что этот дом, подобно старому интеллигенту, расставаться со своей обширной коллекцией книг не намерен, несмотря на повсеместный Интернет и прочие возможности тотальной компьютеризации. Ну и хорошо.

Гостиная казалась какой-то сумрачной, может быть, из-за пасмурной погоды, Не спасали и огромные окна, перед которыми раскинулся заброшенный бассейн, внося в лесной пейзаж досадный фрагмент запустения. А тут ещё Димка успел поведать, что жизнь в стране тяжёлая, местные — сволочи, а иммигранты все неустроенные и несчастные. Правда, он и в других странах успел пожить, но там тоже плохо.

Такие разговоры как-то не способствовали безмятежности. Да ещё молодая женщина, которую тоже временно приютили в этом доме, рассказала свою невесёлую историю о неудачном замужестве и скандальном разводе. Теперь она вынуждена хвататься здесь за любую работу, даже самую непристойную, чтобы содержать ребёнка, которого успела вывезти за границу от отца, грозящего лишить её родительских прав и заточить в психушку. «Надо же, как кругом всё плохо! — думала гостья. — И дом почему-то кажется пустым. Где все?».

Однако дом, производивший впечатление почти пустого, был вполне себе наполнен людьми. Они изредка мелькали в кухне, тихо спускаясь с верхнего этажа, а потом надолго исчезали в своих небольших комнатах и затихали. Как выяснилось, это бездомные, которым некуда деться. Чем они живут, что делают целыми днями?

Как часто бывает в гостях, свободного времени оказалось с избытком, и писательница, помимо прогулок, иногда праздно слонялась по дому и двору. Но не она одна предавалась такому занятию. Ещё слонялись две кошки, собака и мальчик по имени Патрик, сын Герберта и Эльзы. Он находился на домашнем обучении, и каждый вечер Эльза добросовестно отрабатывала с ним школьную программу. Чем ребёнок занимался всё остальное время, было непонятно. Его гостья видела чаще других. Они с мальчиком о чём-то беседовали и даже пытались декламировать какие-то стихи, но…

— Было время, когда мы ни в чём не нуждались, имели достаточно денег, чтобы позволить себе такой большой дом, — объяснил гостье Герберт. — А теперь, можно сказать, отрабатываем это наше былое чрезмерное материальное благополучие и разделяем свой дом с теми, кто оказался в бедственном положении. Для моей семьи из трёх человек такое жильё слишком велико. А старшие дети, Энжела и Джейк, уже живут отдельно.

Ясно, что перед гостьей был человек неординарный, склонный глубоко погружаться во всё, за что бы ни взялся. Он принял сан священника и решил реально творить добро. Вот только добро это оборачивается неприятностями. По законам предоставить свою жилплощадь совершенно посторонним людям и остаться безнаказанным не так-то просто. Посыпались административные письма, потом начались суды и даже аресты. Одно из писем пришло как раз в то время, когда писательница гостила у Адлеров:

«На какие средства живут в вашем так называемом приюте эти бомжи? Если на выделяемое им государственное пособие, то как знать, не сдаёте ли вы часть жилплощади этим людям в аренду и не уклоняетесь ли таким образом от налогов? А если они проживают у вас на ваши средства и вы содержите их сами, то не является ли это основанием для прекращения выплаты пособия данным лицам?».

— Вы видите, какая логика? — возмущался батюшка. — Да, мы действительно из личных средств оплачиваем все коммунальные услуги, закупаем продукты для этих бедолаг, потому что с них взять нечего. Нет бы поощрить, помочь в нашей деятельности, так вот вам, пожалуйста!

Гостья была поражена: человек из благих побуждений взвалил на себя такую миссию, а его травят. Если сдавать жильё внаём ради бизнеса, то уж, конечно, не каким-то неблагополучным и подозрительным лицам, среди которых попадаются и пьяницы, и наркоманы, и ещё неизвестно кто. Какой здравомыслящий пойдёт на это ради наживы? Первое, что приходит в голову, что в таком роскошном поместье можно было сделать пансион для людей с достатком, желающих отдохнуть на природе, попариться в баньке, (благо, она в этом доме имелась) и поплавать в бассейне. А тут ведь, оказывается, и бассейн не без причины заброшен — на эту роскошь уже нет средств.

Но настоящий служитель церкви должен быть далёк от суеты с целью набить себе карманы, и батюшка увлечённо следовал этому принципу.

Матушка, радушно встретив гостью в день приезда, даже не присела со всеми за стол, похлопотала на кухне и исчезла. Как вскоре выяснилось, каждый здесь мог обслужить себя сам, залезть в холодильник, достать… Вот тут вопрос! Что достать, своё или общее? Оказалось, что своего там не было, всё было общим. И это загадка. Если каждый из постояльцев что-то возьмёт из холодильника или положит туда, как планируется приготовление еды? Впрочем, гостья как-то не замечала строго отведённого времени на завтрак, обед и ужин. Она решила не вдаваться в подробности существования обитателей такого необычного дома.