В бегах. Цена свободы - [85]

Глава двадцать восьмая

«Гости» стояли ко мне спиной и не видели, что к ним кто-то приближается. А я шел осторожно, как кот на мягких лапах, боясь сделать резкое движение. И когда я подошел к ним совсем близко и окликнул их, мужиков просто развернуло. Мне стало смешно. Я опасался их, а они испугались меня. Наступила пауза. Я рассматривал их, они — меня.

— Здравствуйте, люди, — поздоровался я с ними, чтобы хоть как-то выказать свои невраждебные намерения. Мужики молча кивнули в ответ, но по-прежнему находились в оцепенении. Первый, тот, что был в шляпе, походил на холеного толстенького еврейчика. Он был к тому же в очках — интеллигент чистой воды даже со спины. Второй был попроще, старик, я не ошибся. Из простых деревенских.

Когда их удивление и оцепенение малость прошли, они спросили меня, откуда я здесь взялся.

— Мы здесь уже три дня и никого не встречали, — сказал первый, тот, что в шляпе. Он оказался инженером по лесу, не знаю, как их прозывают, инженеров этих. Вместе с дедом они производили здесь какие-то мудреные замеры и ждали сменщиков. В течение десяти минут я выяснил у них все, что хотел. Они были из Свердловской области, оттуда же ждали смену. И мы, конечно же, находились на Свердловском тракте. Все ровно. Я не стал особо распространяться, сказал им только, что я поселенец из Пермской области, который случайно заплутал. Они, понятно, мне не поверили, но виду не подавали. Их рюкзаки лежали рядом с будкой, на земле. Дедок, его звали Никитой, быстро оттаял и уже через пару минут болтал со мной как со старым знакомым. Инженер, наоборот, держался как-то особняком, солидничал и больше слушал. Дед был прикольным, шустрым и бесхитростным. Стопроцентный селянин. Дед Никита рассказывал мне о деревне, которая когда-то давно, лет тридцать назад, стояла здесь над речкой, о житье-бытье и даже о девках, которых он водил на сеновалы. Никита был родом из этих мест и поехал с инженером не столько ради заработка и работы, сколько из-за тоски по родине. Ему было почти семьдесят пять, жить осталось не так уж много, и он решил посмотреть хотя бы на землю, по которой бегал когда-то босоногим мальчишкой. Он от души сочувствовал мне, жалел и все спрашивал, сколько же лет я провел в тюрьме. Я вообще не хотел говорить на эту тему, но он выпросил.

— Пятнадцать, дед. Пятнадцать пасок.

Он буквально ужаснулся от этих слов.

— Пят-над-цать лет отбыл?! Мать честная! — схватился он за голову.

Инженер что-то переваривал в своей голове, однако не задал ни одного вопроса. По всему было видно, он опасался меня и, скорее всего, пытался «прочесть» мои истинные мысли и намерения. Он не верил, что я подошел к ним просто так, и все время ждал от меня какого-то подвоха. Так понял я. Я уже было собрался попрощаться с ними, как вдруг на дороге показалась машина. Старый крытый «Урал» грузно преодолел подъем и, урча мотором, стал спускаться к нам.

— Кто это? — спросил я у деда, боясь услышать в ответ: «Не знаю». Но дед знал, был почти уверен, что это их сменщики.

— Другие сюда не поедут, сынок, — сказал он мне. — Зачем? Да и машина наша, я вижу.

Я сразу успокоился, свердловчан я не боялся. На всякий случай спросил: «И сколько там будет сменщиков?

— Двое, — ответил Никита. — Кто — не знаю, кого пошлют, но двое.

Машина быстро приближалась. Мы еще о чем-то говорили, и я по привычке сильно размахивал руками и вообще жестикулировал, как всякий зэк. Как потом оказалось, меня вычислили с ходу и влет, еще на подъезде. Когда «Урал» наконец притормозил рядом с нами, я не поверил своим глазам. В кабине кроме гражданского шофера за рулем сидели два мента в форме. Менты были зоновские, не «цветные». Шофер и один из ментов тотчас вышли наружу, другой остался в кабине. Мне показалось, что он изрядно поддатый.

Я быстро и зло глянул на деда, но старый хрен уже спешил им навстречу вместе с инженером. Я тут же «взвесил» мента, мента в первую очередь. Тридцать три — тридцать четыре года на вид, старший лейтенант. Лицо умное, худощав, голос довольно приятный, вроде бы не хамло. Одет в ментовскую куртку и джинсы — полуформа. На голове ментовская фуражка. Перебросившись с дедом и инженером несколькими словами, литер обратил свой взор на меня.

— А это что за особист тут с вами находится? — поинтересовался он с улыбкой на устах. Деликатный. Он так и сказал «особист». И это означало, что он знает, что такое особый режим, где содержатся особо опасные преступники, признанные по суду рецидивистами. Если бы он назвал меня как-то иначе, я бы не удивился, но попасть так в цвет?! Сразу видно, мент со стажем, мент-профессионал.

Дед и инженер переглянулись между собой, посмотрели на меня и, как бы смутившись или постеснявшись, пожали плечами. Дескать, не знаем, пусть сам скажет. Литер ждал.

— А почему именно «особист», уважаемый? — вопросом на вопрос ответил я.

Литер лукаво прищурился.

— Почему?.. Я еще издалека заметил, как ты размахиваешь руками. Ну а когда подъехали ближе, уже не сомневался. Шесть лет проработал в зоне, рецидивиста узнаю с закрытыми глазами. — Он снова улыбнулся. — Откуда будешь-то?