В августе сорок третьего - [51]

Машина с бдительной охраной высадила меня на перекрестке в Содегийе, одном из центральных районов Тегерана. Этот полумиллионный город[99], раскинувшийся в предгорьях Эльбруса, раскинулся на довольно большой площади, а в Содегийе сосредоточилась его деловая жизнь. В этом районе были и очень неплохие ресторанчики, кафе, забегаловки, в которых кормили на разный вкус и цену, но одинаково качественно. Я прошёл несколько кварталов, наблюдая за возможным хвостом, никого не заметил. У бульвара (сейчас он известен как бульвар Фирдоуси) контрольная точка. Всё чисто. Ныряю в переулочек, а там как раз неприметное кафе, вывески нет, небольшая табличка с арабской вязью и именем того же Фирдоуси. Значит, мне сюда. В кафе сидят несколько человек в зале, курят кальян. Один из них – это мой телохранитель, но в клубах дыма не могу сразу определиться, где он. Ко мне подходит слуга, почти что мальчик. Его глаза подведены чёрной тушью, а на губах вроде как следы помады. Неужели столкнулся с бача-бази[100], отвратительным проявлением местных обычаев? Мальчик интересуется, или я господин Искандер. Получив утвердительный ответ ведет меня по лестнице вверх. Там вполне европейского вида комната. За столом сидит среднего роста худощавый перс. Вытянутое лицо, длинный нос, большая лысина, умные, глубоко посаженные темно-карие глаза, мешки под глазницами, ему за шестьдесят, этому уроженцу горного селения Ахмедабае. Я думал, что буду говорить с каким-то помощником премьера, но меня удостоил своим вниманием сам Мохаммед Моссадык, глава Иранской республики.

– Прошу вас, генерал, присаживайтесь, вы предпочитаете чай? Я позволю себе кофе.

Премьер-министр Ирана показывает свою осведомленность о моих привычках. Действительно, ваш покорный слуга предпочитает чай самому вкусному кофе. В последнее время распробовал хороший зеленый чай, в СССР мне привезли несколько пачек из Узбекистана. Тогда я впервые понял, какой вкус и аромат должен быть у хорошего напитка, если его еще и правильно заварить. А тут важно ни в коем случае не пользоваться крутым кипятком, а запаривать чайный лист чуть-чуть поостывшей водой. И всё искусство заваривать зеленый чай заключается как раз в умении определения этого самого чуть-чуть.

Мальчик заносит кофейник и чайник, которые устанавливает на небольшой столик. На нем фрукты, виноград, в небольшой тарелочке орехи и сухофрукты – обычный набор к кофе или чаю. В аккуратный стаканчик наливает чуть розоватый напиток, в похожий, но меньшего размера – кофе. На Востоке популярны такие сосуды из стекла, напоминающие мне песочные часы – с перетяжкой почти посередине.

– Уважаемый Алекс, вы хотели встретиться с нашим представителем. Но у меня есть несколько вопросов к вам, даже не так, у меня к вам есть ОДНА просьба.

И как это у него получается? Вроде бы не менял силу голоса, никак не играл интонациями, а сумел слово «одна» выделить, да еще и так, чтобы я понял, что от этой просьбы зависит всё наше дальнейшее сотрудничество. Скажем так, я понял и проникся, хотя всё наше сотрудничество будет продолжаться независимо от просьб даже такого уважаемого человека, как господин Моссадык.

– Уважаемый… (по знаку собеседника я пропускаю его имя) я готов выслушать ваши пожелания и приложить все усилия, чтобы выполнить их, насколько это в наших усилиях.

– Я понимаю вас, уважаемый, моя просьба очень простая и незамысловата. Мне нужна встреча с вашим многоуважаемым вождём, да продлит Аллах его годы! В протоколе запланирована встреча меня, как руководителя страны с каждой делегацией по их приезду, это пять минут по протоколу, и пять минут во время церемонии открытия конференции, но там будут все три лидера, потом гости приступят к переговорам. Мне нужна встреча с вашим уважаемым руководителем с глазу на глаз. Вне протокола. Не надо лишним людям знать о нашем рандеву.

– Мне понятна ваше желание, уважаемый, хотелось бы только понять тот круг вопросов, которые вы хотите затронуть на этой встрече, не хотелось бы, чтобы она прошла впустую. А для этого надо быть подготовленным – двум сторонам, согласитесь.

– Великий эмир Тимур повелел высечь надпись: «Нет мира, кроме как в согласии. Нет близости, кроме как в истине. Нет прилежного поведения, кроме как в прощении. Нет дружбы, кроме как в верности»[101]. Я хотел бы, чтобы между нашими государствами были такие отношения, которые исключительно точно описаны великим вождём прошлого. Меня и моих соратников очень сильно волнует вопрос о том, какое будущее ВАШ великий вождь и учитель готовит НАШЕМУ скромному государству.

– Уважаемый, даже сейчас могу сказать, что мы поддержим усилия вашей страны по национализации нефтедобывающей и перерабатывающей промышленности. Обеспечим и охрану вашего руководства пока ваши специалисты не подтянут свой уровень до более достойного. Мы отказали союзникам в совместных патрулях Тегерана. Город будет охраняться только нашими войсками и милицией. Это если говорить о ближайшем будущем. А о дальнейшем, хорошо, думаю, наш лидер сможет уделить вам внимание, тем более, что мы не рассматриваем Иран как государство-саттелит, мы хотели бы иметь в его лице друга и союзника. А пока что… вам завтра передадут брошюру «Социальное государство». Эта работа нашего вождя уже издана на русском, но специально для вас сделан перевод на арабский и фарси. Вы получите и оригинал, и оба перевода. Думаю, после прочтения этой работы у вас будет больше ясности, какие вопросы вы будете поднимать в беседе с нашим лидером.