В августе сорок третьего - [37]

. В час ночи (я был еще в своем кабинете, отлеживался на диване) позвонил Сталин и приказал взять один день отдыха. И никаких возражений он не принял, сказал, что один день без товарища Виноградова мир переживет, посоветовал посвятить время семье. Ну что же, передовая советская медицина знает одно самое надежное лекарство от переутомления: выходной день. Чтобы окончательно не съехать с катушек, обрадовал жену, Маргарита не поверила в своё счастье. Виктория тоже. Утро посвятил дочери, чем привел в восторг всех трёх женщин, включая нянечку. «Мы гуляли по Неглинной, заходили на бульвар»[55] – всё протекало почти что так. Правда не по Неглинной, и на бульвар не заходили, но погода позволяла сделать достаточно длительную прогулку и даже полакомиться мороженным, до которого обе сластены (Маргарита и Виктория) были очень охочи. Вика постоянно щебетала, демонстрируя папе способность строить логические конструкты и постоянно задавая вопросы из серии «А со это?», заодно зачем это и делая собственные выводы и комментарии, от которых мы с женой радостно улыбались. Вы замечали, как глупо улыбаются родители, слушая ту чушь, что несут их маленькие детки? Так вот, для родителей это не чушь, а фразы, наполненные глубоким смыслом и содержанием: ребенок растет и познает мир! Во время прогулки я поражался тому, как непохож город на ту военную Москву, которую я помнил по документальным фильмам и фотографиям. Я имею в виду Москву из ТОЙ, моей бывшей реальности. Конечно, никаких противотанковых ежей на улицах, зенитки не стоят на улицах, осматривая хоботами стволов грозное небо, блок-постов и огневых точек, обложенных мешками с песком, вооруженных патрулей почти на каждой улице, ничего этого не было. Город как город, вот только праздношатающихся граждан практически нет, а вот людей в форме – великое множество, уже устал отвечать на приветствия младших по званию. И все спешат по своим делам. Этот сентябрь на удивление мягкий, в Москву еще не пришли настоящие холода и прогноз на осень достаточно благоприятный. Придя домой рассказали нянечке об острословии ее воспитанницы, похвалили их обоих и себя заодно. После обеда Виктория отправилась отдыхать, в ее возрасте дневной сон – святое, а я решил преподнести Маргарите небольшой сюрприз, заслужила.

– Марго, как ты смотришь на то, чтобы познакомиться с одним интересным человеком?

– Имя этого человека? – насторожилась супруга. Она решила, что я опять буду решать какие-то служебные вопросы, сдалась после того, как я поклялся, что эта поездка с работой не будет связана. Но при этом воспользовался служебным автомобилем. Вы думаете, пока я гулял, меня не охраняли? Я их заметил, хотя ребята старались прикинуться ветошью и не отсвечивать. Вот и сейчас за служебным авто следует машина охраны. Пока что… тьфу, тьфу, тьфу три раза… Пока что новых покушений на меня не было. Но выводы сделаны были и меня постоянно сопровождали волкодавы ГРУ, которые прошли практику охраны первых лиц у товарища Власика. И пока мы едем, вспоминаю свой вчерашний доклад Сталину, тот самый, после которого мне стало плохо.

«Двадцать четвертого сентября этого года в Ставке Гитлера «Скалистое гнездо» около полудня произошел взрыв. По нашим данным, группой военных, связанных с британскими спецслужбами, был задействован план «Валькирия». Использовали пластид – новейшую разработку группы профессора Линдемана, о самой группе я уже докладывал, у вас в материалах есть небольшая справка. Сейчас руководитель аналитического центра при Черчилле находится в тяжелом состоянии после большой дозы облучения, которую получил при ударе по Лондону. Взрывчатку привел в действие генерал Ольбрихт, который был вызван на совещание у фюрера. Он был обнаружен охраной недалеко от эпицентра взрыва в бессознательном состоянии. По планам заговорщиков они должны были захватить правительственный квартал, арестовать руководителей СС и государства и передать руководство страной Временному правительству. Временным диктатором планировали сделать генерала Фридриха Фромма[56], командующего Резервом Третьего Рейха. В 12–30 завербованный нашими сторонниками офицер из личной охраны фюрера из резервного узла связи сообщил заместителю Геринга, Мильху, о произошедшем условной фразой, подтвердив смерть Гитлера. Как было условлено, в 13–00 он же передал сообщение о смерти фюрера на правительственный узел связи, где генерал Фельгибель оперативно блокировал «Скалистое гнездо», отправив сигналы сообщникам в Берлине и Франции. По планам заговорщиков, группа армий «Запад» должна была немедленно капитулировать, обеспечив высадку союзников в Нормандии и их движение к Парижу и Берлину. В 12–45 началось выдвижение частей, подчиняющихся штабу «Свободной Германии»: десантного полка Бранденбург-800, танковой дивизии «Герман Геринг». Бранденбург взял под контроль центр Радио, правительственный узел связи, выдвинулся к комендатуре Берлина, в котором находился штаб пробританского восстания. После небольшого боя комендатура была блокирована и отрезана от связи, в ней забаррикадировались лидеры заговорщиков, среди которых оказались генералы Гёпнер, Вицлебен, Вагнер и новый комендант Берлина Пауль фон Хазе, назначенный ими вместо арестованного Иоахима фон Корцфляйша. Хазе отдал приказ охранному полку «Великая Германия» захватить правительственный квартал и штаб СС, им же была поднята по тревоге пехотная школа в Деберице, её подразделения должны были занять центр радиовещания. Командир «Гроссдойчланд» подполковник Ремер