В августе сорок третьего - [30]

– И что вы предлагаете мне, генерал?

– Вы присоединяетесь к нашей группе. Сейчас вам ничего делать не надо. Судьба десанта в Нормандии уже почти что решена.

– Вы так уверены, что Гранд Флит не помешает нашим танкам столкнуть десант в море?

– Дениц уже вывел в Канал свои подводные силы – все субмарины, которые он уже месяц не отправлял в Атлантику. У Гранд Флита будет чем заняться, а Мильх заканчивает переброску своих ребят, так что авиации лаймов будет тоже не слишком комфортно.

– Хм… и что будет, если я не соглашусь? – совершенно спокойно спросил Модель.

– Я оставлю вас наедине с вашим Вальтером ППК. – так же спокойно ответил Бамлер. И добавил через пару секунд, выдержав небольшую паузу:

– Я не сомневаюсь в том, что вы настоящий офицер и человек чести, поэтому считаю, что ваш военный талант еще понадобиться Великой Германии. Проиграть русским, это небольшой урон для нашей военной чести[38]. А вот сдаться англосаксам, которых мы постоянно били, это… Это ниже низкого… У вас три минуты, Вальтер, простите, больше времени для принятия правильного решения я вам дать не могу.

– Мне не нужно трех минут, генерал. Я с вами.

Говорили правду: Модель умел мгновенно принимать правильные решения и тут же претворял их в жизнь, так что слава одного из лучших полководцев Третьего Рейха была вполне заслуженной.

* * *

Линкор «Смутер»[39]

29 сентября 1943 года

Генерал Эйзенхауэр поднялся на борт линкора в сумрачном настроении. Высадка десанта в Нормандии готовилась в авральном режиме. В августе в Британию были переброшены две американские дивизии, в самом начале сентября еще две. Они, вместе с британскими и канадскими дивизиями и должны были составить ударную силу десанта. На острове формировалась и Первая танковая армия, которую надо было перебросить на захваченный плацдарм для того, чтобы развивать наступление вглубь Франции и быстро выйти в Германию. Но дебют операции оказался неудачным, потеряв в первый день боев более семи тысяч человек при высадке на пляжи, за последующую неделю боев удалось перекинуть на плацдармы чуть более сорока тысяч человек, большинство из которых были за пять дней боев уничтожены. И это вместо запланированных трехсот тысяч! Несмотря ни на что, гунны не стали сдаваться, а очень умело и эффективно сопротивлялись, нанося постоянные контрудары, не давая возможности расширить плацдарма флот так и не сумел прийти на помощь в критический момент битвы. Удалось вывезти не более трех тысяч солдат и офицеров, весь воздушный десант (две воздушно-десантные дивизии) был уничтожен в первые два дня боев. Это была катастрофа. После короткого приветствия генерал Эйзенхауэр заперся в предоставленной ему каюте. А через десять минут оттуда раздался выстрел. Взломав каюту, британцы нашли в кармане генерала записку: «Наша высадка в районе Шербур – Гавр не привела к удержанию плацдарма, и я отвёл войска. Мое решение атаковать в это время и в этом месте было основано на той информации, которой я располагал. Войска, авиация и флот сделали всё, что храбрость и верность долгу могли свершить. Если кто-то виновен в неудаче этой попытки, то это только я».[40]

Глава одиннадцатая. Кризис веры

Стамбул

26 сентября 1943 года

20 сентября 1943 года, в девять часов утра, СССР, выполняя принятые на себя союзнические обязательства, объявил войну Османской империи.[41] В десять часов волна самолетов, поднявшаяся с аэродромов Болгарии, нанесла удары по авиации Турции, застав большинство самолетов на аэродромах, к войне не готовыми. Ровно в полдень, после артиллерийской подготовки, границу Османской империи пересекли колонны моторизованных частей РККА, которые в стремительном темпе рванули к Адрианополю (современный Эдирне). Адрианополь – ворота Стамбула. Этот крупный город европейской части Турции был важнейшим пунктом, обеспечивающим снабжении любой армейской группировки, которая стремится к берегам проливов. Оставшиеся к бывшей столице империи 240 км Красная армия преодолела за 3 дня, вечером 23 сентября войдя в пригороды Стамбула. Только тут, на уровне Бийукского лимана, где в начале сорокового года был создан укрепрайон с серьезными бетонными опорными пунктами, впервые турецкие части, спешно переброшенные к городу, оказали сопротивление наступающим бригадам большевиков. Армия генерала Петрова, которая была на острие наступления, при первых признаках сопротивления противника остановила наступление, разворачиваясь в боевой порядок. Атака на Стамбул началась 25 сентября после авиаудара по пригородным укреплениям и объектам инфраструктуры европейской части города. Потом в разговор вступила артиллерия, при этом системы залпового огня (гвардейские минометы) было решено по городу не применять. Обстрел носил точечный характер, но сотни артиллерийских орудий, калибром более 100 мм прошлись огненным валом по позициям противника. А потом, при поддержке штурмовой авиации, в бой пошли ударные штурмовые группы при поддержке танков и самоходок. К вечеру вся европейская часть города оказалась в руках Приморской армии. Генерал-лейтенант Петров расположил свой штаб в старинной части города, заняв не самый большой дворец какого-то из вельмож султана. Утром он в сопровождении охраны отправился осматривать покоренный город, который патрулировался пешими и конными отрядами Красной армии. Порядок в городе поддерживался самыми жесткими мерами – при оккупации Стамбула разрозненные банды мародеров, в которые превратились остатки турецкой армии, уничтожались быстро и без сантиментов. Основным стал принцип: сначала открывать огонь, а потом уже разбираться. Город казался полупустым. При приближении Красной армии несколько сотен тысяч горожан перебрались на азиатскую сторону пролива, разбредаясь по дорогам Анатолии и создавая проблемы для переброски частей турецкой армии.