Узют-каны - [171]

– Недалеко от парка?

– Точно. Приезжайте. Помни, я не псих и не убийца. Просто был в запое.

– Хорошо, Владимир. До встречи, – она положила трубку. Первой.

Вожорский ждал. У него не было часов, но полчаса как-нибудь определит. Курил. Смотрел в окно. Если что-то пойдёт не так – ссученная Шумова. Если как надо, выйдет сам или позвонит ещё раз и поинтересуется – сменили ли её? Или она уже без скафандра?

Вскоре приехал танк. Он крошил асфальт гусеницами, остановился на пешеходной дорожке и небрежно развернул башню. Володя не верил своим глазам. Пусть «скорая», пусть «воронок», но танк? Затем окно разбежалось трещинами и осыпалось на пол. Вожорский закричал и юркнул под стол, зажимая руками уши. Громыхнуло ещё раз. Киоск и булочная как-то сразу превратились в факелы. Танк помедлил, выстрелил в третий раз, разворачивая башню, по «Lexus» и поехал, расталкивая безжизненные машины. Вовка робко приподнял голову над подоконником. «Блестящие». Ликвидаторы последствий. Дурак ты, Генка! Нас так просто не возьмёшь! У булочной завалились стены, поднимая снопы чадящей пыли.

– Чтобы ты так и не смогла снять скафандр… – Володя сплюнул и воодушевлеённо пропел: – Как шли мы по трапу на борт в холодные, мрачные трюмы…

53

…Это было нечто круглое, величиной с футбольный мяч… и с него свисали щупальца; мяч этот казался чёрным на колыхавшейся кроваво-красной воде, и передвигался он резкими толчками…

Г. Уэллс. «Машина времени»

Она не хотела признаться, что рассказ Геннадия не просто взволновал, но и шокировал. Всего-навсего прийти к решению задачи другим путем, пусть даже через интегралы и квадратные уравнения. Как из нескольких малых крабов получить одного большого? И крабы ли это? Недвижимый бордовый шар солнца. Земля, обременённая тяжестью, перестала вращаться. Ни ветерка. Разряженный воздух, выдыхаемый и обескислороженный. На океане рябь. Океан – глаз зверя. Земля – тело. Крабы – всего лишь блохи. Марусе никогда не нравилась медицинская эмблема.

– Я задумался, чего хотят инфузории? Ни много, ни мало – завладеть миром. Понимаю, что звучит глупо, но и сама ситуация идиотская, – Молчун по-прежнему шагал рядом, близкий, но нереальный. Его фантазии пугали, потому что были правдоподобнее, нежели бесконечная хвойная тайга и подъём в гору.

– Предположим, Уэллса считали из моей головы, учтём, что Земля в космосе не одна. Инфузории будут жрать и жрать, уничтожая человечество, растительность, впитывая солнечную энергию и притягивая к себе планеты. Червь к тому времени будет настолько огромен, что, думаю – это будет ему по силам. Не будучи астрономом, предположу, что подобный насос искривит устоявшиеся миры и космос, поглощая их, голодный и всесильный. Страшная сказка? Но уже есть губка способная на такое, более того – нацеленная на поедание бесконечности. Мотив и цель преступления есть. Возможность его совершения доказана. Способ понятен.

Поставив себя на место ПБО, подумал – насекомые, звери, люди. Человек более мобилен, более в социуме. Будь я ПБО – нашёл бы первопроходца, разведчика-диверсанта. Мне это близко и знакомо. Необходимы сотни, миллиарды живых организмов, которые впоследствии совокуплений срастутся, соединяясь в единое тело. Масса! Лиса, медведь, Спортсмен и так далее. Чудовище, гнавшееся за нами – всего лишь разведчик, слуга, предназначенный для добычи массы. Еду готовит хозяин, губка со временем сможет уничтожать города и страны, насылая радиацию или тормозя психику людей. Слуга идёт по планете, подбирая бесчувственные трупы, разрастаясь и, впоследствии, сливаясь с Хозяином. Червь обвивает планету.

– Прекрати, – взмолилась Маруся. – Ты выдумал всё! Ты – ненормальный.

– Пойми же, в конце концов. Мы уничтожили одного слугу. Сколько их? А ещё есть хозяин!

– И что ты предлагаешь?

– Их некому остановить, кроме нас.

– Хорошо, – девушка закурила и, остановившись, прислонилась к пихте. – Поговорим серьёзно?

Неожиданный привал Пахан использовал с наслаждением. Он откинулся в траве, ноги гудели. Пётр видел, как по коре ползают букашки, и мечтал, чтобы те двое скорей договорились и вывели его, наконец, из проклятого леса. Он устал. Ему надоело. Он просто хотел к людям, к водке и жратве. Повернул голову и посмотрел на придурков. Девушка кричала, стучала кулаком по ладошке, мимолетно и механически поправляя лезущую в глаза рыжую чёлку. Она не сможет ничего доказать. Пахан чувствовал – так и будет. Совершенно дурацкое поведение – решать судьбу космоса в медвежьем углу дикой планеты, да ещё и когда титьки чуть ли не вываливаются из прожжённой дырявой кофты. Пётр ненавидел подобных идиотов. Но где взять других?

– Как ты собираешься действовать? – Маруся смахнула с лица раздражающего комара. – Достанешь из кармана бластер и будешь гоняться за каждой подозрительной зверушкой? Или за тем кустом есть машина времени? А что? Мы вернёмся в прошлое, кокнем академика, пока он не изобрёл губку. Заодно завалимся в Кремль и вернём СССР. И мир будет спасён.

– Маруся, всё очень серьёзно, – Молчун пытался взять её за плечи, но она вырвалась.

– Серьёзно? То, что ты наговорил – серьёзно? Бред сивой кобылы. Ты кем себя считаешь? Гением? Терминатором? Кем? Посмотри на себя. На меня. Крыша едет от усталости, добраться бы куда-нибудь и завалиться спать. Всё, что я хочу – быть живой. Не мешало бы отдохнуть в санатории месяц-другой, нервишки и ожоги полечить. На тебе места живого нет. Руки, лицо. Посмотри на себя! Лечиться надо, а не с монстрами воевать.