Узы любви - [7]

— Подумать только, двенадцать лет ты избегал этого места, как чумы, а теперь просто рвешься туда, — поддел Реймунд.

— Я промерз до костей, и мне не терпится поскорее добраться до теплого очага, — пояснил Вулфрик, вызывающе уставясь на брата.

Реймунд не придал ни малейшего значения его взгляду и согласился, что в такую погоду неплохо бы согреться чем покрепче. Небо было ясным, но ледяной ветерок проникал под одежду. Раз до жаркого огня и крыши над головой еще далеко, не мешало бы размяться.

— Что скажешь, если мы устроим скачки? Кто быстрее одолеет последнюю лигу?

— Самый верный способ оказаться перед закрытыми воротами и поднятым мостом — мчаться во весь опор к замку, особенно когда обитатели никак не могут сообразить, кого это Бог послал — врагов или друзей! Нет, так только время потеряешь. Уж лучше пересечь лес и подъехать с обратной стороны, через деревню.

И, не дожидаясь ответа, Вулфрик направил коня к тропинке. Вскоре они добрались до луга, миновали стороной деревню, опасаясь вызвать ненужную суматоху среди жителей. Однако выяснилось, что замок находится еще за одной рощей: над вершинами деревьев наконец показались каменные башни. Здесь заросли были погуще, и хотя листва на кустах уже пожухла, стройные сосны гордо зеленели.

На полпути между замком и деревней лошади заволновались, услышав звон оружия. Но Вулфрик лишь улыбнулся. Он был прирожденным воином, проведшим в боевых схватках едва ли не всю жизнь, опытным и искушенным в военных хитростях и наслаждавшимся доброй стычкой. Реймунд вполне разделял его чувства, поэтому оба рыцаря, понимающе переглянувшись, пришпорили коней. За следующим поворотом они и в самом деле наткнулись на настоящее сражение.

Сначала им показалось, что они стали свидетелями учебного боя, но, заметив среди дерущихся женщину, изменили мнение. Тут дело нечисто, тем более что и мужчин многовато. Четыре всадника и человек семь пеших. Беда в том, что на всех надеты толстые зимние накидки и битва идет не на жизнь, а на смерть, так что невозможно определить, кто из них обитатели Данбера, а кто враги. Именно поэтому Вулфрик замешкался: не мог же он начать убивать всех без разбору! Он велел своим людям остановиться. Незнакомцы, казалось, не обращали никакого внимания на посторонних, поэтому Вулфрик, привстав в стременах, прогремел:

— Кому здесь нужна помощь?

Не получив ответа, он был вынужден еще повысить голос, перекрывая шум и лязг оружия. Наконец ему удалось привлечь внимание сражавшихся, и на несколько секунд в лесу воцарилась полная тишина. Противники молча разглядывали вновь прибывших.

Первыми опомнились всадники и, повернув коней, исчезли в чаще. Должно быть, поспешили скрыться в Данбере, посчитав, что нападающие получили подкрепление. Но нет, вряд ли они бросили бы женщину, которая вышла вперед, чтобы приветствовать их изящным реверансом. Плащ ее распахнулся, открыв богатый наряд. Значит, она леди, и притом настоящая красавица! И как перепугана! Побелевшее от страха лицо едва заметно порозовело. Барбет note 2 сбился, открыв темно-каштановые волосы оттенка дорогого собольего меха. Светло-зеленые прозрачные глаза смело смотрели на него…

Зеленые глаза? Иисусе, неужели это она? Его нареченная, скромно, как подобает истинной даме, выражает благодарность за спасение? Нет, ему просто не может так везти! Этот благоухающий цветок женственности? Невероятно! Даже голос, мягкий, как самый лучший бархат!

— Ваше прибытие не могло быть более своевременным, милорд, — промурлыкала она. — Я искренне благо…

Но очаровательной даме не дали закончить учтивую речь. Совсем молодой парнишка, грубо отпихнув ее в сторону, злобно рявкнул Вулфрику:

— Ну что сидишь, как олух царя небесного? Перепил, что ли? Давай за ними! Их нужно во что бы то ни стало схватить и привести в Данбер!

Вулфрик негодующе застыл, потрясенный столь грубым обращением. Его в жизни так не оскорбляли! Наглый мальчишка лет четырнадцати был одет хуже самого бедного простолюдина. И это все, что успел заметить Вулфрик, поскольку не задумываясь спешился, чтобы как следует отделать зазнавшуюся чернь. Но прежде чем ноги коснулись земли, уши резанул все тот же ненавистный голос:

— И эти неумехи тупоголовые еще называют себя рыцарями! Предложить помощь сумеет каждый, а вот помочь на деле…

Вулфрик мгновенно оказался в седле и послал коня вперед.

У глупого юнца не хватило сообразительности, чтобы отскочить. Он, вызывающе скалясь, ждал, преградив дорогу вооруженному всаднику! Словно подначивал Вулфрика забыть о рыцарском кодексе чести и поднять руку на слабого. Но Вулфрик всегда восхищался храбростью. Храбростью, а не глупостью. Парень, должно быть, спятил, если смеет дерзить взрослому воину. И это единственное, что удержало руку Вулфрика и спасло глупца от хорошей трепки. Вулфрик не издевается над женщинами, детьми и деревенскими дурачками. Поэтому он спокойно заметил:

— А ты предпочел бы драться до конца и проиграть схватку? Я остановил побоище, но большего не обещал.

— Ты позволил им скрыться! — яростно завопил подросток.

— Я не шериф, чтобы гоняться за грабителями, и если скажешь еще хоть слово, щенок, велю отрезать тебе язык и подать его на ужин.