Узы крови - [5]

– Овцы-марионетки! – воскликнул Роллан таким голосом, словно никогда прежде не слыхал ничего более удивительного.

– Для обдумывания ситуации и принятия решения у нас есть один день, в течение которого киты будут трудиться во всю силу, – сказал Тарик. – Я договорюсь с капитаном об изменении курса. Возможно, он предложит какую-нибудь свежую идею.

Абеке перечитывала послание.

– Динеш – это слон, верно? – спросила она, тыкая пальцем в узкую ленточку послания. – Я говорю о том самом Слоне. Великом звере.

– Да, – подтвердил Тарик. – Хранитель талисмана Священного слона, который мы должны заполучить.

Абеке посмотрела на Конора.

– И мы оставим талисман у себя, когда добудем его, верно? – спросил Роллан.

Конор согласно кивнул, при этом вид у него был жалкий и подавленный.

– Конечно, именно так мы и поступим, – объявил Тарик. – Но сейчас вы должны возобновить тренировки, пока море относительно спокойное. Так кто следующий?

– Давай ты, – нерешительно обратился Конор к Роллану. – Я… я что-то неважно себя сегодня чувствую… похоже, морская болезнь. Мне надо пойти прилечь.

Он повернулся и поплелся прочь, споткнувшись о Бриггана, а потом ухватился за перила и, держась за них, потащился к кормовому трапу и расположенным внизу каютам. Волк покорно следовал за ним.

В действительности никакой морской болезни Конор не чувствовал. Он чувствовал стыд. Ну как он сможет тренироваться, видя, что Роллан ему не верит? Тарик и Абеке старались ему поверить – это он видел, – а вот Роллан нет. Стоило Конору сказать хоть что-то, Роллан всякий раз оказывался рядом и ставил его на место. Как он может помочь получить новый талисман у очередного Великого зверя, если Роллан не дает ему возможности забыть то, как ужасно и как неправильно получилось все в деле с талисманом Железного кабана?

Вдобавок к его горестям, ему постоянно не давала покоя мысль о том, как пробраться на оккупированную территорию. Они лишь горстка людей против могущественной армии захватчиков. Конор не был трусом, но если их поймают – трудно даже и вообразить, какие ужасы им уготованы. Он волновался не только за себя, но и за Бриггана, и за людей, о которых он привык думать, как о своих друзьях, невзирая на то, что они думали о нем. Они все должны будут участвовать в этом деле. И у них не было ни возможности, ни права на ошибку.

– Я сделаю все, что потребуется, – прошептал он Бриггану, усевшись на узкую скамью и теснее прижимаясь к волку. – Я докажу им, что достоин носить Зеленую Мантию.

Цин Као Дай

– Цин Као Дай, – сообщил им капитан корабля «Гордость Теллуна», – имеет отличную гавань, но из-за утренних туманов она чревата опасностями в это время года. Вблизи южного мыса расположен маленький островок. Мы можем пристать к нему после наступления полуночи, переправить вас на веслах на остров, откуда вы во время отлива сможете добраться до берега вброд. Пройдя полосу, где ставят верши[2], вы без труда выйдете на берег в той части города, где живут рыбаки.

Через день утром, обдумывая сказанное капитаном, Роллан жалел, что они не додумались до такого плана высадки на берег, который позволил бы им появиться на берегу не настолько промокшими.

Капитан Дериш оказался прав в отношении тумана. Словно плотное серое покрывало, он со всех сторон окутал Роллана, пряча его от первых слабых лучей восходящего солнца. Роллана удивило, что он не чувствовал холода. До этого ему никогда не доводилось попадать в теплый туман. Но это никоим образом не скрашивало неудобств, в которых он оказался. Влажность воздуха непрерывно превращалась в капли, которые то и дело стекали за шиворот и попадали в уши. А когда эти мерзкие капли попадали в глаза, он начинал часто моргать и трясти головой, стараясь смахнуть их с ресниц.

Море тоже было теплым, и это радовало, как отметил про себя Роллан, поскольку он находился в воде по пояс.

– Что за прекрасная идея была, не правда ли? – пробормотал он, изо всех сил стараясь идти вровень с Тариком.

Конор шагал вслед за Ролланом, а Абеке шла замыкающей. Все четверо несли с собой большие куклы теневых марионеток, которые были привязаны тесемками к их заплечным мешкам – конечности кукол возвышались над их головами и болтались по бокам. Тарик тащил огромный штормовой фонарь, привязанный поверх его мешка.

Идея постановки возникла у Абеке. Она описала то, что видела на подобных представлениях в Нило – одно из них было с участием Гератона, собранного как минимум из тридцати частей, способного извиваться, ползать и пожирать все, что попадалось ему на пути.

Эта подробность Тарика не напугала.

Экран был намного тяжелее остальных предметов театрального реквизита, и Конор добровольно изъявил желание нести его, рассчитывая, возможно, что это заставит остальных изменить отношение к нему в лучшую сторону. Что до Роллана, то он никак не мог понять, почему сын пастуха передал талисман захватчикам – причина этого непонимания, скорее всего, крылась в том, что у него никогда не было семьи. Точно так же для него было непонятно, почему Мейлин предпочла убежать, чтобы спасти кого-то, кого, возможно, уже и не было в живых. Все это было Роллану более чем безразлично – сейчас он прилагал все усилия лишь к тому, чтобы держать голову над водой, как в прямом, так и в переносном смысле.