Узы чужой воли - [70]

- Давай уже закончим с клятвами, допросами и попрощаемся, - выдохнула я.

Обидно было почти до слез. Ну как же, когда я страдала от неразделенной любви - это было нормальным. Как только отказала парню - сразу же стала виноватой. Причем во всем. Скот интарийский, бесчувственный.

Для расправы я протянула Эдварду мизинец и, произнеся все положенные формулы, от любезного предложения залечить ранку отказалась. Интариец только плечами пожал, мол, гордая? Ну тебе же хуже.

- Твой прадед, Джеймс Орси, получил инструкции от ненаследной вдовствующей принцессы Эссилии. Она планировала взойти на престол самолично.

- И была главой тайного королевского совета, - протянула я и тут же нахмурилась. - Зачем ты врешь? Ей было шестьдесят лет, и она бездетна. Кому бы она власть передала?

- Ребенку, который подрастал в Эйзенхаре. Бастард короля, рожденный от эйзенхарской герцогини. Имен я называть не буду. Итак, это был самый подготовленный мятеж. И самый разумный - они не выжидали. На подготовку плана и разработку операции ушло всего три дня. Ночь Смуты - дело рук принцессы Эссилии.

- А в учебнике пишут, что она умерла от пневмонии.

- Арбалетный болт, застрявший в груди и пробивший правое легкое, - пожал плечами Эдвард, - почти пневмония. Итак, Джеймс Орси получил описание ритуала от принцессы и сразу же выбрал себе тело - молодого слуги из собственного дома. Он должен был стать наперсником и бессменным наставником будущего короля. Этаким придворным кровным магом. Потому на время мятежа он был усыплен - душа не сразу смиряется с мертвым телом, и люди, не знающие этой хитрости, сходят с ума.

- Какой хитрости? - нахмурилась я. - А, то есть, чтобы не сойти с ума, нужно дать душе свыкнуться с телом. А чтобы при этом не пострадал разум - уснуть?

- Именно. Так бы и спал твой прадед, но шесть лет назад в карьерах произошло жестокое убийство двух магов. Убийца мстил за поруганную честь возлюбленной и перестарался с процессом. В итоге оба мага погибли от потери крови, но перед смертью, из-за болевого шока, выпустили весь запас магической энергии. Что разрушило сонное плетение, укрывающее тело Джеймса Орси. Собственно, именно из-за него заговорщики и полюбили те карьеры.

- Вы знали, что он там спит?

- Нет, мы были уверены, что там гуляют малолетние романтичные дурачки. Они спрятали его на самом видном месте. - Эд усмехнулся и продолжил: - Когда Джеймс Орси очнулся, он кипел от гнева. Мы нашли тело слуги, которое он взял себе пятьдесят лет назад, нарисовали с него портрет и опросили жителей. В трущобах его опознали и обозвали «истеричным праведником». Молодого и привлекательного мужчину до крайности бесила одежда современных женщин.

А я прикусила губу, вспоминая картины, на которых женщины красовались в шикарных, многослойных нарядах. После чего вспомнила свое любимое платье-футляр и поежилась - ух, представляю, как он был зол.

- Уже сейчас, найдя личную корреспонденцию Кадифа и его счета, мы можем утверждать, что он был сочувствующим как заговору, так и Эйзенхару. И «сочувствие» щедро оплачивалось. В трущобах Джеймс Орси вышел на контрабандистов и с ними передал весточку в Эйзенхар. Провал принцессы Эссилии там не забыли, и в скором времени твой прадед получил четкие указания. По цепочке он пришел к Кадифу, а после занял тело Фэлви. Мы можем с девяностопроцентной точностью утверждать, что свергать нынешнего лосского наместника никто не собирался. Им были нужны фамилиары и формула.

- Но зачем?

- Затем, что в фамилиарах столько магии, что они могут заменить малый народец в ритуалах.

Мне резко подурнело. Небо, травить женщин, изменять в их утробах детей и потом пустить их на ингредиенты. Мрази, просто мрази!

- Формула уничтожена, - тихо произнес Эдвард.

- Да. Да, спасибо. Задавай свои вопросы.

Сосредоточившись, я подробно отвечала на вопросы интарийца. Я хотела, чтобы все алтари, оставшиеся в Лоссии, были найдены и уничтожены. Чтобы кровавый кошмар не имел ни малейшей возможности вернуться из небытия. И уже когда интариец закончил допрос и встал, я все же решилась спросить:

- А что с детьми? С теми, кто изменился?

- Из девяти мы нашли пятерых. Увезли в Интарию. Жрецы будут искать, чем им помочь, - коротко ответил Эдвард.

Ушел он не прощаясь. Потоптался на пороге, повздыхал и в итоге, махнув на меня рукой, вышел, да еще и дверью хлопнул. А я осталась ждать полного выздоровления. Хочу домой.

***

И через неделю я, почти счастливая, вышла на свободу. Элиза приехала за мной на собственной машине - маленькой, яркой и очень, очень похожей на хозяйку.

- Шикуешь?

- Эдвард просил прощения, - небрежно бросила она и рассмеялась. - Идиот, но мой.

- Почему идиот? - удивилась я, садясь на переднее сиденье.

- Потому что не дал мне ни слова сказать, - фыркнула Элли. - Вошел, гордым чеканным шагом, произнес длинный монолог. И, Мэнди, уж на что я училась хорошо, но понимала только предлоги. Знаешь, эти все сложные, громоздкие слова оканчивающиеся на «изм» и «ция». Ненавижу их. Ага.

Она осторожно выехала с парковки при госпитале.

- И после, встав на одно колено, попросил прощения нормальным языком. Ну я же не дура. Нет, ну может быть, конечно. Но необходимость скрываться под чужой личиной я давно приняла. Да и настоящий облик Эда куда как, м-м-м, - она причмокнула, - приятней. Но он же не выслушал. Договорил, вскочил, сорвал поцелуй и сбежал. Вернулся уже с этой красоткой. И вот тут уже я стояла и думала - принять подарок, получится, что я его простила за подарок. Не принять и простить - глупо как-то. Тем более машина такая моя.