Узы брака - [43]

Каролина постучала в дверь гостиничного номера. Брэдфорды остановились в номере-люкс единственного в городе четырехзвездочного отеля. Стоя у двери, она оправила юбку своего лучшего костюма и холодно усмехнулась. Она надежно держала себя в руках; все козыри были у нее.

— Здравствуй, Каролина. Входи. — Рафинированный бостонский акцент бывшего свекра вызвал у нее невольный трепет.

Квентин Уиннот Брэдфорд-старший заметно постарел, но по-прежнему выглядел внушительно и солидно. На его лице Каролина разглядела следы страданий.

Перешагнув порог, она вошла в просторную гостиную, обставленную антикварной мебелью. Толстые ковры приглушали шум шагов, стены украшали репродукции с картин Моне. Квентин закрыл за ней дверь.

При виде Элеоноры Каролина застыла в изумлении. За пять лет ее свекровь изменилась до неузнаваемости: прежнюю элегантность и стройность заменили мертвенная бледность и худоба. Элеонора сидела в инвалидном кресле. Ее глаз судорожно подергивался, узловатые пальцы дрожали на коленях.

— Каролина! — произнесла она учтивым тоном. — Я недооценила тебя. Как глупо с моей стороны!

Квентин Брэдфорд метнул в Каролину встревоженный и полный мольбы взгляд, и она вдруг ощутила прилив жалости. Должно быть, происходящее кажется Брэдфордам несправедливым. Впервые в жизни она попыталась поставить себя на их место: их сын погиб, внук недосягаем, здоровье Элеоноры оставляет желать лучшего, смерть неумолимо приближается, и при этом им известно, что не все так непоправимо.

— Присаживайся, Каролина, — предложил Квентин.

Она села.

— Нам очень тяжело, — начал он. — Мы должны извиниться перед тобой за то, что явились сюда без приглашения, но пойми, мы были в отчаянии. Ты наотрез отказывалась выслушать нас. Мы так признательны Квентину-младшему за то, что он показал тебе наше письмо.

«Он этого не сделал», — мысленно возразила Каролина, но промолчала.

— Мы далеко не молоды, нам хотелось бы познакомиться с внуком. У тебя есть все основания… отказать нам. Но мы просим тебя как следует подумать.

Каролина внимательно оглядела стариков: сейчас они выглядели безобидными, а их просьба была выполнима.

— Ты вправе ненавидеть нас, — подхватила Элеонора. — Такие родственники, как мы, отнюдь не подарок. Мы никак не могли смириться с тем, что… — Она пошевелила пальцами, подбирая верные слова.

— Что Квентин совершил мезальянс, — спокойно закончила Каролина, и Элеонора согласно кивнула.

— Это была наша первая ошибка. За годы мы усугубили свою вину, даже не попытавшись сблизиться с тобой. Мы не желали, чтобы наш сын провел с тобой всю жизнь. Наше решение было окончательным.

— Элеонора хочет сказать, что мы осознали свою вину, — вмешался Квентин. — Мы… слишком часто вмешивались в жизнь сына, и это помешало ему стать таким, каким мы хотели бы видеть его.

— Когда он погиб, — продолжала Элеонора срывающимся голосом, — я… потеряла голову. Лучше бы умерла я! Мне так хотелось вернуть сына, моего дорогого мальчика! У тебя остался наш внук, а у меня — ничего.

— И потому вы похитили его. — Каролина с трудом сглотнула, стараясь сохранять спокойствие и выдержку. Ясно, что Брэдфорды не намерены повторять ту же ошибку, но это не умаляло травму, перенесенную пять лет назад.

— Да. Как глупо! Если ты никогда не простишь меня, значит, я это заслужила. Но от горя я лишилась рассудка. А потом и внука. — В глазах Элеоноры заблестели слезы. — Я причинила тебе боль, Каролина. Я не прошу о прощении, но попытайся понять меня. И посочувствовать старухе, которая перед смертью жаждет повидаться с внуком.

Эта исповедь застала Каролину врасплох: она ждала обвинений, упреков, надменных оправданий. Но чистосердечие стариков тронуло ее.

— Когда мы обсуждали условия сделки, мы не понимали, на что идем, — продолжал Квентин. — Мы считали, что тринадцать лет пролетят незаметно. Через год мы попытались связаться с тобой, надеясь, что ты уже нас простила, но, разумеется, мы не имели права надеяться на прощение. Разве у тебя были доказательства того, что мы не причиним тебе вреда?

— Нет, — прошептала Каролина, сцепив пальцы, чтобы скрыть дрожь.

— Но год назад нам стало ясно, что медлить нельзя, — произнесла Элеонора.

— Вы заболели?

— Перенесла несколько сердечных приступов — по мнению врача, неопасных. Как видишь, я могу разговаривать, сидеть, даже вставать. Но мое здоровье подорвано.

Каролина промолчала.

— Пока есть время, я хотела бы побыть с внуком, рассказать ему об отце. О том, как Квентин забрался на самую верхушку яблони и нам пришлось вызывать пожарных с лестницей. О том, как он поймал свою первую рыбу, как научился читать и обнаружил, что я сокращаю его любимые сказки. — В глазах Элеоноры снова заблестели непролитые слезы. — Я хочу поближе познакомиться с сыном моего мальчика — ведь в нем кровь Брэдфордов, он последний в нашем роду…

— Он наш наследник, — вмешался Квентин. — Когда мы умрем, он унаследует большую часть нашего состояния. Я сообщил об этом не для того, чтобы вызвать у тебя угрызения совести или пригрозить, что мы можем переписать завещание. Мы не можем силой или шантажом заставить тебя согласиться на наши условия, За пять лет разлуки мы поняли, что только вы с Квентином связываете нас с будущим. Вы наши родственники, и мы должны позаботиться о вас.