Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия - [55]

Убеждения и связанные с ними формулировки имеют тенденцию носить «глобальный» характер: «Иностранцы опасны» или «Все продавцы – манипуляторы». Конкретные «глобальные» категоричные убеждения примеряются нами на соответствие конкретной ситуации в форме условных правил типа «если – то». Например, глобальным убеждением является: «Тигры опасны». Однако очевидно, что вы отреагируете на встречу с большой полосатой и зубастой кошкой в зоопарке иначе, чем столкнувшись с ней в дикой природе. Условное правило, активируемое в данных обстоятельствах, звучит так: «Если тигр сидит в клетке, мне нечего бояться». Обобщенное убеждение об опасности свирепого хищника подвергается «тонкой настройке» и превращается в условное убеждение для учета контекста или условий.

Точно так же ваша встреча с улыбающейся продавщицей может быть рассмотрена в свете условного или контекстуального правила: «Если продавщица ведет себя настойчиво и агрессивно, это значит, что она пытается контролировать меня» или: «Если продавщица пассивна и уступчива, мне нечего опасаться». Возвращаясь к этому примеру, условное убеждение в данном случае выглядит так: «Если продавщица выглядит как иностранка, она, вероятно, попытается мною манипулировать».

В то время как категорические правила задают общие представления о типах людей или ситуаций, условные правила адаптируют интерпретации к особенностям текущей ситуации. Категоричные правила обычно носят очень общий, неконкретный характер («Чужаки опасны»), а вот условные правила – жесткие и конкретные («Если ко мне приближается чужак, мне надо быть настороже»). И категоричные, и условные правила похожи на законы, описывающие процедуры ареста и осуждения преступников: грабеж незаконен (категоричное правило); если кто-то вламывается в дом и похищает чужое имущество, он виновен в тяжком преступлении (условное правило).

Эффект правил становится очевидным в психопатологии. Находящийся в глубокой депрессии индивидуум может интерпретировать все свои взаимодействия с другими людьми в соответствии с собственным категоричным убеждением: «Я хуже всех»; а параноик будет уверен: «За мной все шпионят». Эти общие, обобщенные убеждения становятся такими навязчивыми, что их применяют практически ко всем ситуациям. Подверженный тяжелой депрессии человек, одержимый чувствами неполноценности или непривлекательности, будет интерпретировать адресованную ему улыбку как знак того, что он вызывает жалость, любой нейтральный сигнал – как отчужденность, а хмурый взгляд – как выражение абсолютного неприятия и отвержения. Параноик может воспринять улыбку как коварную попытку манипуляции, а что-то нейтральное – как напускное безразличие. Поэтому можно сказать, что доминирование категоричных правил способно значительно искажать особенности конкретных ситуаций. Предвзятые убеждения депрессивных или параноидальных личностей продуцируют предвзятые, тенденциозные интерпретации реальности. Эти предвзятые убеждения и пристрастный образ мышления наблюдаются и в психопатологии, и в случаях межличностной вражды, и в конфликтах между группами людей.

Чрезмерно обобщенные и категоричные представления о чужаках или иностранцах могут привести к ошибочному восприятию дружественно настроенных незнакомцев как опасных или недружелюбных личностей (к «ложным срабатываниям»). В той степени, в которой категоричные убеждения относительно незнакомцев представляют собой смесь нашего эволюционного и культурного наследия и идиосинкразической истории приобретения жизненного опыта, мы предрасположены реагировать на незнакомых или просто чем-то отличающихся от нас людей как на чуждых нам и подозрительных. Например, дети в период раннего развития обычно реагируют на приближение к ним незнакомого человека с очевидной тревогой и беспокойством и, видимо, со страхом[88].

Даже несмотря на то, что большинство детей, становясь старше, перестают бояться незнакомцев, они могут сохранять в себе это категоричное убеждение в латентной форме, а оно может вызываться из глубины и задействоваться, когда дети столкнутся с иначе, «по-иностранному» выглядящими людьми, или когда услышат какой-то неприятный комментарий в свой адрес. На более сознательном уровне рефлекторное отторжение выглядящих по-другому людей проявляется ксенофобией – предрассудками и предубеждениями на этнической или расовой почве. И далее, более общие предвзятые представления о посторонних активизируются при конфликте с другими группами людей или нациями.

Как понять значение определенной комбинации посылаемых нам сигналов, например в случае, когда к нам подходит улыбающаяся продавщица? Интерпретируя то, что видим, мы опираемся на систему обработки информации, основанную на образах и воспоминаниях, а также на своих убеждениях. Визуальное впечатление о продавщице сопоставляется с шаблонными образами людей, которые хранятся в нашей памяти. Когда найдено соответствие между внешним объектом – например, улыбающимся лицом продавщицы – и подходящим шаблонным образом, происходит акт распознавания, в результате чего все ассоциирующиеся с этим образом убеждения и правила оказывают сильное влияние на интерпретацию ее мотивов.