Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия - [38]
Широкий спектр злоупотреблений, с которыми мы можем столкнуться, иллюстрируется огромным количеством отрицательных оценочных слов в языке. Глаголов, имен прилагательных и существительных, относящихся к межличностным отношениям и несущих негативный заряд, гораздо больше, чем тех, что настраивают на позитив. Большое число такого рода глаголов (например, обесценивать, унижать и отвергать) соответствуют различным оттенкам одного и того же: умаление другого человека в смысле снижения его самооценки или положения в обществе. Большинство прилагательных носят оценочный характер, добавляя в описание общественных явлений многочисленные нюансы широких понятий «хорошее» и «плохое».
Наш язык явно отдает должное огромному количеству несправедливостей, которые мы можем пережить, и неоправданных травм, которые можем получить, позволяет нам идентифицировать и различать их, а также помогает идентифицировать огромное количество естественных опасностей, с которыми мы можем столкнуться. Возможно, такой широкий спектр несущих негативные смыслы слов демонстрирует значимость, которую мы придаем возможности точно определить природу поведения других людей, приносящего нам вред. Такие понятия, как любовь и привязанность, хоть и имеют важное значение, не представлены таким разнообразием слов – и не требуют его. Человек может жить нормальной жизнью, если ограничен в количестве слов, доступных для описания привязанностей или дружеских действий, но у него возникнут трудности, если он для себя не сумеет ранжировать большое разнообразие форм негативного поведения, с которыми может столкнуться. Очевидно, что адаптивный ответ на ситуацию, когда чувствуешь себя в ловушке, отличается от реакции на то, что тебя бросили, хотя переживаемые эмоции – гнев и злость – могут быть одними и теми же. Точного описание, в чем состоит направленная на человека агрессия, помогает ему выбрать правильную стратегию поведения: игнорировать или сдержать агрессора, а может, принять ответные меры.
Хотя невозможно перечислить все негативные проявления, с которыми мы сталкиваемся, я могу выделить несколько их категорий и привести примеры для каждой. Обратите внимание, что все эти негативные проявления направлены на те элементы личности или личного пространства, которые нам особенно дороги: на жизнедеятельность, общественные связи, права, ресурсы, собственность и физическую целостность. Если мы ошибочно проинтерпретируем нейтральное поведение или доброжелательное к нам отношение и примем его за трансгрессию, то почувствуем такую же обиду, будем столь же оскорблены и разгневаны, как если бы столкнулись с реальной агрессией.
Мы немедленно реагируем на грубые посягательства на личность, такие как попытки доминирования и контроля, критика, унижение достоинства или, например, когда мы оказываемся отвергнутыми либо нас бросают. Однако посягательство может быть замаскировано; посмотрите, как часто люди жалуются, что их обманывают, используют или ими манипулируют. Неважно, является негативный характер направленных на нас действий очевидным или скрытым – в результате мы учимся сразу относиться ко всему подобному настороженно и таким образом защитить свои интересы, сохранить благополучие.
Отнести определенные негативные действия к конкретным категориям не так уж и сложно, хотя очевидно, что у этих категорий могут быть некоторые пересечения. Если какого-то человека «контролируют», им «манипулируют», над ним «доминируют», то это элементы описания его подчиненного положения по отношению к другому лицу и его воле, что ограничивает свободу выбора и действий первого. Оказаться загнанным в угол, обездвиженным, неработоспособным означает снижение возможности действий. Мы особенно чувствительны к потере ресурсов, когда нас обманывают, обводят вокруг пальца, грабят или иным способом лишают денег либо личных вещей, личного пространства. Как членов каких-то групп нас можно поднять на борьбу с властями, запускающими руку в наш карман, присваивающими себе наши экономические ресурсы – например, таким было восстание в американских колониях против британского владычества, вызванное введением пошлин на чай[69], или «восстание виски»[70], а также сопротивление воинственно настроенных групп граждан нововведениям в налогообложении личных доходов. В теории политической психологии большое количество особенностей может быть описано в терминах психологии индивидуума. Коллективное представление об оскорбленности, униженности, противопоставленности и подверженности угрозе со стороны другой нации очень похоже на то, как некий индивидуум реагирует на аналогичные выпады другого человека.
Важность близости и стабильности в отношениях отражается в том, как мы воспринимаем ситуации, в которых нас отвергают, покидают, бросают или изолируют. А понимание того, что тебя заменили кем-то другим, может породить смертельную и смертоносную ярость, как это частенько описывают массмедиа, рассказывая об убийствах жены и ее любовника ревнивым мужем[71].
Распространенный источник углубляющейся тревоги, обеспокоенности, боли и гнева – это обмен оскорблениями. Вы делаете что-то, прямо или косвенно, намеренно или случайно снижающее мою самооценку, а я – движимый стремлением компенсировать нанесенный мне ущерб путем отмщения – чаще всего отпускаю в ваш адрес едкие комментарии, которые, в свою очередь, понижают вашу самооценку. Если вы разозлены моими оскорблениями, попытаетесь восстановить ваш социальный имидж местью. Так образуется порочный круг взаимных и встречных обвинений. И пошло-поехало. Все очень чувствительны к действиям других людей, которые приводят к тому, что мы выглядим менее привлекательными или адекватными, теряем влиятельность. В стремлении прекратить подобные нападки и предотвратить их в будущем мы полагаемся на собственный арсенал средств отмщения. К сожалению, все эти взаимные акты часто ведут либо к скрытой, либо даже к неприкрытой враждебности в отношениях между противниками.
