Узник страсти - [8]

Но иногда, темными ночами, бывали такие часы, когда она со страхом думала, что всего лишь играет роль жизнерадостной Ани Гамильтон, эксцентричной любительницы приключений, посвятившей себя памяти погибшего жениха и из-за этого мало-помалу приближающейся к положению старой девы. Ее охватывал ужас, как будто бы она попалась в западню, сделанную собственными руками. Она чувствовала, что созданная ею самой маска душит ее, но она ни минуты не сомневалась в том, что, сняв ее, почувствует крайнюю неловкость, как если бы она появилась в обществе обнаженной.

Экипаж уже ждал. Она критически осмотрела его в свете лампы, освещавшей арку, Это было обычное черное ландо, подобное тысячам других, не лучше и не хуже остальных, как раз такой экипаж, который не должен привлечь ничьего внимания. Лошади были здоровыми и сильными, но не отличались ничем особенным и даже не были тщательно подобранными. Как раз то, что надо.

Она тихо сказала что-то кучеру, затем запахнула поплотнее свой шерстяной темно-синий плащ, чтобы не было видно маскарадного костюма, который все еще был на ней, и забралась внутрь. Она похлопала по карману плаща, чтобы убедиться, что полумаска на месте, и после этого села и откинулась на подушки кожаного сиденья. Экипаж рывком тронулся с места. Аня смотрела в окно, но ничего не видела. Ее мысли бесцельно блуждали, и она не пыталась сосредоточиться, так как не хотела в этот момент думать о том, что собиралась сделать.

Жан… Его семья – истые креолы – владела плантацией, которая граничила с землей, выигранной ее отцом в покер. Они были недовольны присутствием здесь американцев, и между двумя владениями почти не было никакого общения, хотя их соединял целый ряд тропинок и дорога, шедшая вдоль реки. Несмотря на это, каждая семья всегда знала, что происходит у соседей, больны они или здоровы, случилось у них горе или произошло какое-то радостное событие. Причина была проста: большинство рабов на этих двух плантациях были связаны между собой кровными узами, и многие тропинки были протоптаны именно ими в ходе их постоянных походов друг к другу в гости.

Затем однажды утром, катаясь на пони, почти через два года после того как отец вступил во владение своей плантацией, Аня улизнула от мальчика с конюшни, который выполнял роль ее грума. Она разрешила своему пони зайти достаточно далеко в направлении соседней плантации и сама все время с любопытством вглядывалась туда, чтобы увидеть то, что можно было увидеть. Она не обращала внимания на то, куда направляется ее лошадь, и вскоре заблудилась.

Нашел ее Жан, который тоже сбежал от присмотра и прогуливал теперь уроки. Он отвел ее к себедомой, познакомил со своими и , - в кружевном чепце и , которая из-за больной ноги была прикована к креслу, со своими кузенами, которые жили вместе с ними, и со своим учителем-шотландцем, который его разыскивал с самого утра.

Его семья отнеслась к ней так, как будто она была самой бесстрашной юной леди – ведь она одна преодолела те несколько миль, которые отделяли одно имение от другого. Они кормили ее конфетами и dragees, засахаренным миндалем, и позволили ей выпить маленький стаканчик вина.

Они сообщили в «Бо Рефьюж», чтобы ее отец и мачеха не беспокоились, но настояли на том, чтобы она пообедала с ними. День был объявлен выходным, уроки отменены, и она вместе с Жаном и его кузенами играли в разные игры и катались в тележке, которую возил ручной козлик, пели и танцевали под музыку, которую играла тетушка Сиси. В конце концов Жан, которому самому тогда было всего десять или одиннадцать, проводил ее домой и решительно настоял на том, чтобы поддержать ее в тот момент, когда объясняла своему отцу, как вышло, что она заблудилась. Задолго до того как вечер закончился, она уже влюбилась в него. И потом никогда не переставала его любить.

Как-то раз Аня пригласила Жана в «Бо Рефьюж», чтобы познакомить с отцом, мачехой и малышкой Селестиной. И хотя Жан рассказал ей о больной ноге своей тетушки и об одном из своих кузенов, который «отставал в развитии», а также объяснил присутствие в их доме старого джентльмена, который был другом его отца и жил вместе с ними в домике для гостей, где на чердаке была сова, и писал книги о привидениях, она не рассказала ему тогда о дяде Уилле. Она рассказала ему о нем гораздо позже, когда была уже уверена в том, что он не бросит ее в ту же минуту, когда узнает об этом.

Уильям Гамильтон, дядя Уилл, брат ее отца, приехал к ним однажды без всякого предупреждения. Он был моложе Натана на год. Его жена и двое детей погибли во время пожара, который охватил их дом поздно ночью. Дядя Уилл остался в живых, но он не мог простить себе, что не спас семью. Так как Натан был единственным родственником, Уилл приехал к нему, чтобы пожить в месте, где ничто не напоминало бы ему о случившейся трагедии.

Поначалу казалось, что с ним все в порядке, хотя он и не пытался преодолеть охватившую его глубокую депрессию. Но во сне он всегда стонал и плакал. Затем наступило время, когда он, уже проснувшись, лежал и кричал до тех пор, пока не охрипнет. Он начал бродить по дому по ночам и стучать кулаками по стенам. Однажды он попытался перерезать себе вены кухонным ножом, и когда Натан бросился к нему, чтобы остановить, он напал на своего брата. А после того, как он взломал замок шкафа, где Натан хранил свои ружья, схватил охотничье ружье и стал угрожать им мадам Розе, а затем прострелил себе ногу, отец Ани решил изолировать его.