Узник опала - [66]

– Три? – воскликнул мистер Рикардо, который слушал раскрыв рот и был более не в состоянии сдерживаться.

Ано посмотрел на виконта, стоящего, оперевшись локтем на каминную полку, на Тидона, опустившегося на стул, и весело засмеялся:

– Обратите внимание, мистер Рикардо, что только вы издали возглас, когда я сказал «три». Этих двух господ число не удивило.

Виконт повернулся к нему и продемонстрировал руки.

– Странно, – заметил он с потугами на сарказм, – что на моих руках нет ни следа этого таинственного яда.

– Каким образом ему там быть? – отозвался Ано. – Вы вернулись домой из Шато-Сювлак рано и обычной дорогой. Рано, потому что вам нужно было сделать ваши маленькие приготовления, а обычной дорогой, потому что вы не хотели, чтобы нарушение ваших привычек было замечено. Лак был нанесен на уединенную маленькую калитку, которой пользовались только некоторые из ваших ночных посетителей.

– Но вы говорили о троих, – снова вмешался мистер Рикардо. Конечно, ему не следовало вмешиваться в столь официальный разговор, но он должен был уяснить этот пункт, прежде чем другие отодвинут его на задний план. – Насчет двоих я согласен – мосье Тидон и Робин Уэбстер, – но кто третий? Кто еще поранил руку об эту калитку?

– Эвелин Девениш, – ответил Ано.

Глава 22 Судья курит сигарету

Мистер Рикардо едва не подпрыгнул, услышав третье имя, и с беспокойством посмотрел на Ано. Откуда его друг может это знать? Он всего лишь строит догадки с присущей ему дерзостью и самоуверенностью. Но ни единого протеста не сорвалось с губ двух мужчин, которым бросили обвинение. Судья Тидон сидел, сгорбившись, в своем кресле с белым как бумага лицом и поблескивающими, словно угольки, глазами. Виконт де Мирандоль напоминал огромного дряблого младенца, уличенного няней в какой-то провинности. Он дрожал с головы до ног, пытаясь заговорить, но издавая лишь нечленораздельное бормотанье. Постепенно объяснение развертывалось перед глазами Рикардо, как будто свиток пергамента. Эвелин Девениш отправилась в этот дом, когда все уже легли спать, и в конференц-зале ее постигла насильственная смерть, а на руке у нее была такая же рана, как у магистрата Тидона и Робина Уэбстера, управляющего в Сювлаке. Ей отсекли руку уже после смерти, руководствуясь паническим страхом, а не желанием осуществить садистское наказание. Было рискованно бросить в Жиронду мертвую женщину с такой же язвой на ладони, как и те, что разъедали руки Тидона и Робина Уэбстера. Следовало принять меры предосторожности, дабы не стало известно, что в тот же вечер магистрат и управляющий проходили через ту же калитку.

– Насчет мадам Девениш я ничего не знаю, – заговорил Тидон, первым обретший самообладание. – Но я не отрицаю, что пользовался этой калиткой позапрошлой ночью. Ну и что из этого? Де Мирандоль мой друг. Вы говорили о ловушках, мосье Ано, по расставили ловушку для горностая, а в нее угодил фазан. В западню попали невиновные!

Какая метаморфоза, подумал мистер Рикардо. Пять минут назад этот человек отдавал приказы об увольнении, а сейчас робко пытается объяснить свои действия!

Но Ано был к этому готов.

– Прошу прощения, мосье судья, – прервал он. – Как вы только что указали, я ваш подчиненный, а подчиненному не подобает выслушивать… ну, скажем, оправдания начальства. Но, с другой стороны, префект полиции Бордо снабдил меня письмом к вам. Его также беспокоит это дело, которые вытягивает щупальца, словно спрут, и он жаждет услышать ваши объяснения.

– Префект Бордо, – повторил магистрат. Взяв у Ано письмо, он дважды прочитал его. – Вам следовало сразу предупредить меня об этом письме, – строго сказал он. – Кажется, вы осмеливаетесь играть со мной, мосье Ано. Выходит, клиника и префектура – синонимы. Я считаю своим долгом сообщить о вашем поведении в соответствующие инстанции, впрочем, как и выполнить пожелание префекта, сопровождая вас в Бордо даже в столь поздний час.

Тидон защищался с поразительной уверенностью – мистер Рикардо воздавал ему должное. Но это была всего лишь защита. Уже не возникало вопросов о телефонном звонке комиссару в Вильбланш и отмене распоряжений Ано.

Магистрат поднялся с кресла:

– Насколько я понимаю, в вашем распоряжении машина этого господина?

Ано кивнул.

– Мистер Рикардо очень любезен, – вежливо сказал он, открывая дверь в коридор, где Моро стоял по стойке «смирно». – Моро, мосье судья желает вернуться вместе с нами. Проводите его к машине. Я пойду следом.

На какую-то долю секунды Тидон замешкался на пороге комнаты. Дошло ли до него, что, хотя официальные слова и не были произнесены, он, честолюбивый магистрат округа, практически находится под арестом? Или же он был поглощен обдумыванием изощренных аргументов, которые очистят его от подозрений? Рикардо не мог это определить. Тидон надел шляпу, небрежно заломив ее набок, и вышел в коридор. Вскоре Рикардо услышал шаги его и Моро по гравию подъездной аллеи. Ано повернулся к виконту де Мирандолю.

– Я еще не знаю, мосье, может ли закон вас коснуться, – сказал он, – или дело ограничится осуждением, которому подвергнет вас общество. Так что временно вы свободны.