Узник - [17]

Ровно через декаду, как он и планировал, Залихвацкий с товаром находились на берегу океана в поселке контрабандистов и работорговцев. В этот раз здесь было малолюдно, а будущих рабов – всего десять человек, среди которых было три ребенка, включая и его пленника.

Сегодня ниппонцы прибыли на небольшом дирижабле, что говорило о том, что тем срочно требуется какой-то товар. Как правило, в таком случае они посещали еще несколько мест, собирая или покупая нужные вещи, и только затем направлялись на один из огромных рынков, где торговали всем и вся.

Три ниппонца целенаправленно шли в сторону, где торговали будущими рабами, и Кирилл Андреевич очень понадеялся, что им нужны именно дети для гладиаторских боев. Его пленник вот-вот должен отойди от действия зелья, поэтому он заранее надел на него кандалы. Увидев это, те о чем-то заговорили на своем языке, после чего один подошел к нему.

– Гладиатор? – поинтересовался тот на хорошем русском языке.

– Да, – кивнул он, – очень сильный боец, и стоит очень дорого. Можете проверить.

Один из троицы достал специальный артефакт, определяющий характеристики человека, и положил мальчику на грудь. Затем переложил на живот, ноги, а перевернув его, на спину. Потом ниппонцы начали общаться между собой на своем языке. Он совсем плохо знал этот язык, но сумел понять, что его пленнику не более одиннадцати лет, и у него высокие показатели. А больше его ничего не интересовало.

– Отличный товар, – наконец-то произнес ниппонец. – Берем.

И назвал цену. Залихвацкий очень порадовался, что сам не озвучил ее ранее, так как предложенная ими цена была выше той, с которой он хотел начать торговаться. Своим чутьем он понял, что у этих работорговцев специальный заказ на детей – будущих гладиаторов. Указав свою цену в полтора раза выше названной, он принялся за торговлю. После завершения оной, ниппонцы унесли пленника на свой дирижабль и улетели, тем самым подтвердив наличие специального заказа.

Дирижабль работорговцев.

Как только я очнулся, тут же вспомнил все произошедшие со мной события. Первое, что я почувствовал, это что-то на моей правой ноге. Открыл глаза. Увиденное мне совсем не понравилось: к моей ноге была прикована цепь, которая, в свою очередь, крепилась к металлической скобе в стенке… «Кстати, а где это я?», – мелькнула у меня мысль. Хотел осмотреться, но натолкнулся взглядом на детей. И тоже прикованных. Это меня очень расстроило, но в то же самое время вызвало очередной прилив ярости. Вот только я не знал, на кого ее направить. Успокоившись, я начал вспоминать, что со мной произошло. Утренняя тренировка, я возвращаюсь домой, что-то вызвало у меня подозрение. Что? И я принялся анализировать, а спустя буквально пять секунд понял: запах, неизвестный человеческий запах. Будь это немного дальше, я бы не обратил внимания, но в данном случае он исходил от моего логова. А потом ко мне кто-то применил магию. Если бы не последовавшие судороги, я бы решил, что это паралич, а так не знаю. И вот после этого следует провал в памяти.

– Ничего, – прошипел я, – запах я хорошо запомнил, никуда ты от меня не денешься.

Я почему-то пребывал в уверенности, что запах соответствует именно тому человеку, который меня сюда определил. Нормально объяснить это свое мнение я не мог, уверенность шла откуда-то изнутри.

– Что ты сказал? – раздался голос справа от меня.

– Ты знаешь, где мы? – спросил я паренька лет четырнадцати.

– Знаю, – с какой-то обреченностью ответил он.

– Рассказывай.

Я слушал его и поражался. Додуматься до того, чтобы проводить бои среди детей – это какие же надо иметь извращенные мозги?! До этого могли додуматься только люди, только среди них могут родиться такие нелюди. «Права была мама, права», – в очередной раз подумал я. Мой сосед состоял в какой-то банде, грабившей людей, и за какую-то там провинность их главарь продал его, своего подручного, работорговцам. Находимся мы на дирижабле, а везут нас в Южную Америку, где нам предстоит стать гладиаторами на потеху местным индейцам. Перспектива совсем не радостная, я бы предпочел остаться в Российской Империи: она, по крайней мере, находится в том же месте, что и моя страна в моем родном мире.

– Слушай, а как тебя зовут? – спросил он в конце своего рассказа.

Но я не ответил: после его признания в своих похождениях мне было противно с ним общаться. Он еще какое-то время смотрел на меня, затем отвернулся. Я задумался о дальнейших действиях, но сразу понял, что информации почти нет, а значит и переливать из пустого в порожнее не имеет смысла. Вот, кстати, прекрасная поговорка есть у русских, да и других хватает. В моем мире таких коротких, но емких выражений не было.

Открылись двери, и в помещение вошли два человека, которых я начал с интересом рассматривать. Я только несколько раз видел эту разновидность расы людей, поэтому с интересом наблюдал за ними. Что сразу бросилось в глаза: мы для них – товар, именно так купцы смотрят на продаваемые вещи. Значит, действительно работорговцы. Сейчас они раскладывали в подставляемые глиняные миски еду, при виде которой у меня… ничего не произошло. Отсутствовал тот сильнейший голод, преследовавший меня в последнее время. Нет, кушать я хотел, но как обычно в моем возрасте. Осмотрелся рядом с собой в поисках миски. Точно – стоит в небольшом углублении. А вот ложки не нашел, но оглянувшись, увидел, что мальчишки, получившие свою порцию, едят руками. Меня аж передернуло от этого. Но делать нечего – пришлось перебороть себя и кое-как поесть.