Узник иной войны - [60]
Твердое намерение Уильяма быть образцом для подражания своим сыновьям дало превосходные результаты. Двое из четырех окончили колледж, один учился на последнем курсе. Сыновья Уильяма посещали его регулярно, как и жена, навещавшая его почти каждую неделю на протяжении истекших шестнадцати лет.
Когда наше занятие подошло к концу, я встала у выхода, обнимая на прощание каждого из участников. Жест, некогда дававшийся мне с таким трудом, теперь стал важной нитью в ткани моего исцеления.
Позади всех стоял Уильям. Он молча приблизился ко мне и застыл в неуверенности, едва я коснулась его. Когда мои руки обхватили его плечи, я почувствовала, как он вздрогнул и втянул головы в плечи. Он с трудом дышал через стиснутые зубы.
Я отступила назад. «Уильям, с тобой все в порядке?»
Прошло несколько секунд, а он все стоял, вцепившись в футболку в том месте, где, как безумное, колотилось его сердце, и по-прежнему не мог вымолвить ни слова.
«Вдохни поглубже», - посоветовала ему я. –« все будет нормально. Давай присядем на минутку».
Он тяжело опустился на стул. Я положила руки ему на плечи. Слезы наполнили его недоверчивые глаза. «О, Мэрилин, в тебе я только что увидел всех моих жертв». Его вновь затрясло. «Я и представить себе не мог, что кто-то из них захочет ко мне прикоснуться. И уж тем более, что они не будут держать на меня зла».
Я всмотрелась в темнокожее лицо. Я прошептала: «Уильям, все твои жертвы были белыми?»
Его ответ прозвучал еле слышно: «Да».
Взяв его за руку, я, поколебавшись, продолжила: «Уильям, сейчас я скажу тебе кое-что, о чем ни разу не упоминала в этой тюрьме прежде: изнасиловавшие меня люди были черными».
Наши глаза встретились, и я спокойно произнесла: «Уильям, посмотри на меня. Я - все твои жертвы. Я прощаю тебя за них. И глядя на тебя, я вижу всех моих истязателей».
Я запнулась, собираясь произнести нелегкие для меня слова. «Сегодня… я прощаю и их тоже». Целительная сила этого момента проникла сквозь стены старого железного трейлера и полетела над пыльными полями, над забором с колючей проволокой, донося слова прощения далеко за пределами физических оболочек, в которые мы были заключены. Это была весть прощения и свободы для Уильяма и для меня.
В тот вечер, бродя по пыльным улицам маленького пустынного Флоренса, я заглянула в мексиканский ресторанчик. Заказав еду, я стала прокручивать в голове события прошедшего дня. Я тыкала вилкой в пережаренные бобы, отмечая про себя, что не все преступники в тюрьме подобны Уильяму. Даже в СОТП было несколько провалов. Я падала духом, сталкиваясь с мужчинами, которые отказывались от твердого намерения меняться, покидали программу, снова употребляли наркотики, ввязывались в драки или совершали иные нарушения, за которые их «заворачивали» или отправляли назад за решетку. Но если говорить о тех, кто действительно старался, упорно работал и оставался чистым, - что я ощутил бы, если бы кто-то из них вновь совершил преступление?
Я не переставала думать об этом, возвращаясь в свой ставший уже привычным номер в мотеле. Из бара за углом доносились звуки электрогитар, наполняя эхом улицу.
Я свернула за угол и в навалившейся вдруг темноте шарахалась от изгородей и деревьев, стараясь держаться середины улицы. Нахальные молодые «мачо», включив на полную модность музыку в своих пикапах, гоняли из бара в бар. Винтовки висели на подставках у них за головой.
Скверные мысли мелькнули в моей голове – мысли, которые нагоняли страх. Я думала о своей подруге из Сан- Франциско, которая недавно позвонила мне вся в слезах и рассказала, что ее только что ограбили и зверски изнасиловали. Мой гнев по отношению к ее истязателям был чудовищным. Я воспользовалась этим случаем для подготовки нескольких занятий с участниками тюремных групп. Мне было необходимо сохранять равновесие между моим участием к ним – и тем безжалостным обстоятельством, что все они способны вновь совершить преступление. Я пришла в тюрьму не для того, чтобы нянчить заключенных. Я пришла не для того, чтобы утирать им сопли и оправдывать их поступки. Я хотела, чтобы эта страшная цепочка насилия где-то оборвалась. Я набралась смелости затронуть те проблемы, обсуждать которые, как я знала, им будет тягостно и неприятно.
На следующее утро я стояла перед ними с мрачной улыбкой. «Меня преследует мысль о том, что кто-то из вас, прошедших программу, может совершить преступление. Я не хочу, чтобы вы когда бы то ни было успокоились, удовлетворились своими изменениями и ростом, стали самодовольными и забыли о возможности того, что и вы можете пополнить статистику рецидивов».
Я начала описывать улицы города, расположенного всего в нескольких сотнях ярдов от дверей трейлера. Я рассказала о своей прогулке предыдущим вечером, честно поведала о том, как тревожно мне было очутиться там одной.
«Я хочу, чтобы вы включили воображение и представили себе одну ситуацию, наблюдая при этом за своей реакцией. Предположим, что один из тех парней, шатавшихся по барам прошлой ночью, вывез меня в пустыню и жестоко изнасиловал…»
мужчины почувствовали себя задетыми и стали беспокойно шевелиться. Их мускулы напряглись, челюсти сжались.
Книга, которая лежит перед вами, познакомит с историей гипноза, тайнами сознания и подсознания, видами внушения, методикой погружения в гипноз, углубления гипнотического состояния и выхода из транса.
Книга является первым в России историческим очерком трансперсонального проекта в российской культуре. Авторы книги, доктор психологических наук, профессор Владимир Козлов и кандидат философских наук Владимир Майков, проанализировали эволюцию трансперсональной идеи в контексте истории психологии, философии, антропологии и духовных традиций.Во втором томе исследуется русская трансперсональная традиция и выявляются общие характерные особенности трансперсональной парадигмы в России и трансперсонального мировоззрения нашего народа и великих российских мыслителей.
Осознаваемое сновидение есть сновидение, в котором спящий во время сна осознает, что видит сон. В таком сновидении спящий, достигая полной ясности сознания, с абсолютной уверенностью понимает, что все зримое и ощущаемое — сон, и эта необычная убежденность дает такой уровень свободы и личной силы, который недостижим в обычном сне. Эта книга уже является классическим произведением в области изучения сновидений и, наверное, еще долго будет оставаться одним из главных руководств для тех, кто следует по пути самопознания.
Жизнь – это наша марафонская дистанция. Если терять силы на стрессах и неприятностях, то едва ли мы доживем до достойного финиша. Успешный человек отличается от неуспешного не тем, что не падает, а тем, что умеет подниматься. Мудрый от обывателя отличается не тем, что не реагирует на стрессы и неприятности, а тем, что эта реакция скорее философская, чем злобная или страдальческая. Страхи, трудные люди, обиды, неуверенность, потери были и будут всегда. Вопрос только в том, управляют они нами или мы учимся управлять ими.Эта книга о том, как приобрести эти бесценные навыки.
Название этой книги говорит само за себя — «Как стать успешной стервой, которой все завидуют». Замечали ли вы, что «серую мышку» никто никогда стервой не назовет? А если женщина, наоборот, активно борется за «место под солнцем» и за свой «кусочек счастья» — пожалуйста, готов ярлык: стерва. Может быть, это слово имеет позитивный смысл?Автор полагает, что это безусловно так. Ведь основные черты характера стервы — самостоятельность, прагматичность, высокая адаптивность и беспощадность к себе. Стерва принимает важные решения сама, не перекладывая ответственность на чужие плечи.
Тебе не позволяли хотеть самому? Ты все время жил чужой волей, и поэтому ты сейчас уже не хочешь ничего? Ты разучился хотеть? Боишься выбирать и тебе уже проще жить, как все, и тихо все это ненавидеть?.. Но есть другое предложение: начинать жить снова, потому что сегодня – это не жизнь, а жить все равно хочется, и жизнь стоит того, чтобы ее прожить полной грудью, со всей скоростью! Начинается такая жизнь непросто. Она начинается с детства, а детство – с игры в «Хочу» и «Не хочу». И протестов против того, что «Надо».Эта книга о том, как научиться видеть завтра и сделать свою жизнь радостной!