Узник - [60]

Спустя четверть часа из часовни начали выходить Таммы. Клэр села за руль, что-то при этом сказав мне, но я не обратила на нее внимания, наблюдая за тем, как остальные члены рода запрыгивают в тёмно-синий микроавтобус. Через минуту рядом со мной сел Ричард и наша машина тронулась куда-то вперед.

После длительной борьбы с Гербергом, моя голова разболелась еще сильнее, заставляя меня, морщась от мощнейшей невралгии, тереть страдающие виски и пытаться не сильно вскрикивать на кочках. Я хотела узнать куда мы едем, но мой говор заставлял составляющее моей подкорки разлетаться на тысячи мелких обломков, поэтому я приняла решение молчать. Самым обидным в этот момент было то, что головная боль не позволяла мне наслаждаться присутствием Ричарда.

Порывшись в дорожной аптечке, Ричард достал белую таблетку, сказав, что обезболивающего нет, и мне придется выпить снотворное — это последнее, что я помнила из нашего пути.

Я проснулась в половину шестого утра, когда мы въехали в гараж нашего лесного дома. Ричард попросил меня остаться в машине, сказав, что вернется за мной. Убедившись в том, что моя головная боль прошла и погладив меня по щеке тыльной стороной ладони, он, вместе с Клэр, отправился в дом.

Продолжая оставаться в машине, я чувствовала, будто в доме происходит что-то страшное и непоправимое. Обхватив руками живот, словно его с секунды на секунду должны продырявить пушечным ядром, я тихо вышла из машины и направилась к дому, но застыла возле лестницы на террасу. За панорамным окном, над лежащими на полу Фердинандом и Сильвией, плакали родители. Секунду я думала, что дед с бабкой снова впали в летаргический сон, как вдруг вспомнила слова Агнии, которые она произнесла, помогая мне убегать отсюда всего лишь сутки назад: «Они — обычные люди… Да, они обладают некоторыми способностями, но я говорю о их смертности и о том, что их можно физически остановить». Осознание того, что эти люди мертвы, пронзило меня насквозь. В меня словно неожиданно попала молния и выжгла внутри что-то очень важное, без чего моя жизнь не восстановится в прежней форме. Последнее, что я видела — это обернувшегося в мою сторону Ричарда.

Видимо я упала в обморок и пролежала без сознания около часа — наверняка сказались стресс и голод. Я проснулась на своей кровати, всё еще покрытая въевшейся в кожу штукатуркой и засохшей кровью на правой щеке. Рядом со мной никого не было, поэтому я решила встать с постели и найти хотя бы одну живую душу, которая могла бы мне объяснить, что происходит. Сначала я повернула в сторону спальни родителей, но услышав громкие голоса внизу в гостиной, я направилась к лестничной площадке. Опустив ноги на первую ступеньку, я бесшумно присела, постаравшись остаться незамеченной, что у меня, в итоге, отлично получилось — внизу все были поглощены бурной дискуссией, так что никто не заметил моего тихого появления.

Я обхватила себя руками и облокотилась левым плечом о стену, прислушиваясь к громкому разговору внизу. Оказывается, Ричард стал главой рода как только осознал свою силу над ним и теперь каждый его приказ выполнялся беспрекословно — он был официально признан. Из разговора я также поняла, что «последняя из рода вовсе не лишена дара магии — напротив, она в полной мере одарена каждой из стихий, что делает её сильнее любого из друидов, однако её сила опасна, отчего её будет сложно обуздать».

В то время, когда внизу обсуждали мою необычную друидскую метку, ко мне подошел Маффин и лег справа от меня. Впервые за прошедшие сутки я вспомнила о его существовании, и сейчас, смотря на него боковым зрением, я пыталась уловить нотки беспокойства на его безмятежной морде, но он пребывал в абсолютном, ленивом спокойствии.

Начали обсуждать организацию похорон Фердинанда и Сильвии. Они были убиты членами своего рода, пытающимися организовать обручение той, которая уже была отдана другому. В итоге было решено похоронить их этим же вечером. Не знаю когда и как они успели организовать основную часть погребального процесса, но священнослужитель уже был вызван к вечеру. После решения этого вопроса, в комнату, по просьбе Ричарда, Стефаном были введены организаторы сорвавшегося обручения, и, как только я увидела своих врагов, всё внутри меня сжалось.

Хайме заметила меня, сидящую на лестнице и смотревшую на нее сверху вниз, но она быстро отвела от меня взгляд. Ричард сказал, что по справедливости их судьбу должен решать сын убитых, после чего мой отец вынес приговор — их принудительно введут в состояние летаргического сна и наложат на место их захоронения заклинание, которое не позволит им просить о пробуждении (что делается посредством голубых огней) на протяжении одной тысячи лет. Фактически, он приговорил предателей к пожизненному заточению.

После озвучивания приговора, Ричард попросил Стефана отвести приговоренных в подвал, но они не нуждались в конвое, так как не могли ослушаться даже при всём своём желании — их воля словно была порабощена новым главой рода. Перед уходом Хайме кинула на меня продолжительный взгляд и Ричард, заметив это, посмотрел в мою сторону. Увидев меня, он попросил всех разойтись и отдохнуть перед похоронами, после чего быстро поднялся ко мне по лестнице. Подняв меня за плечи, он отвел меня в нашу комнату и усадил на край кровати. Спустя несколько секунд в комнату вошла Агния, и Ричард попросил её помочь мне принять ванну, и переодеться, пока он будет менять постельное белье. После умывания я переоделась в тонкую розовую пижаму, длина штанов которой была вдвое больше необходимой. Агния оставила меня, позволив самостоятельно высушить волосы.