Узник Азкабана - [36]

Ну уж это, пожалуй, слишком! Такого уговора не было. Гарри привык летать на метле. А между гиппогрифом и метлой большая разница.

— Лезь сюда, между крыльев. Смотри не дёргай за перья, он это не любит.

Гарри поставил ногу на крыло и вскочил гиппогрифу на спину. Птица-зверь выпрямилась. Гарри не знал, за что держать, — вокруг были одни перья.

— Надо было опять надеть ошейник!

— Зачем?

— Затем, что гиппогрифы не любят, когда их дёргают за перья! И за что прикажете держаться в таком случае? Как ты до сих пор не угробил никого?

— Вперёд! — приказал Хагрид, хлопнув Клювокрыла повыше хвоста.

Клювокрыл, не подав знака, раскрыл четырёхметровые крылья, Гарри едва успел ухватиться за шею и взмыл в небо. Да, с метлой ничего общего. И Гарри знал, чему отдаёт предпочтение. По обе стороны бились два огромных крыла, задевая колени, казалось, гиппогриф вот-вот его сбросит. Точно покрытые лаком, перья скользили из-под пальцев, а сильней вцепиться опасно. Как всё-таки славно летать на «Нимбусе-2000», точно паришь в воздухе. А здесь бросает то вверх, то вниз вместе с крупом, в такт взмахам крыльев.

Клювокрыл облетел загон и пошёл на посадку — этого Гарри боялся больше всего. Гиппогриф резко нагнул гладкую, как шёлк, шею, и Гарри чуть не перелетел через клюв, хорошо, что успел откинуться назад. В тот же миг раздался крепкий удар о землю разномастных передних и задних ног. Гарри сумел удержаться на крупе и выпрямился, как в седле.

— Ты великий наездник, Гарри! — восхищался Хагрид. — Кто ещё хочет?

Гарри приветствовали как победителя все, кроме ненавидящей его троицы. И всем тоже захотелось полетать на удивительных чудищах.

— Дурной пример заразителен…

Перелезли через забор, Хагрид отвязал гиппогрифов,

Слушатели промолчали, но взгляды говорили лучше всяких слов.

и скоро весь загон представлял собой удивительное зрелище — мальчишки и девчонки, немного побаиваясь, кланялись, пёстрые чудища приседали, Невиллу несколько раз пришлось бежать от своего крылатого партнёра, не желавшего отвесить поклон. Рон с Гермионой облюбовали гиппогрифа каштановой масти, Гарри стоял поодаль и смотрел.

Малфой с приятелями тоже решили прокатиться. Выбор их пал на Клювокрыла. Клювокрыл любезно поклонился Малфою в ответ на приветствие, и Малфой стал гладить его клюв, не проявляя особого почтения.

— Это совсем просто, — говорил он, растягивая слова, но так, чтобы слышал Гарри. — Я в этом не сомневаюсь. Раз даже Поттер справился… Держу пари, — обратился он к гиппогрифу, — ты ничуть не опасен! Ты глупый, огромный, уродливый зверь.

— Драко…

— Я понял, понял, — зачастил Драко. — сам виноват, и сам пострадал, не имел права жаловаться….

В какую-то долю секунды сверкнули стальные когти, и Малфой издал душераздирающий крик. Хагрид бросился к Клювокрылу, не без борьбы надел на него ошейник, а тот так и рвался у него из рук нанести обидчику ещё удар. Малфой, скорчившись, лежал на траве, мантию расцвечивали ярко-красные пятна крови.

— Я умираю! — громко стонал Малфой, окружённый испуганными одноклассниками. — Да, умираю! Видите, он меня убил!

— Не умираешь! — сказал бледный как полотно Хагрид. — Помогите мне кто-нибудь. Его надо унести отсюда.

Гермиона бросилась открывать ворота паддока. Хагрид как пушинку поднял Малфоя, Гарри успел увидеть у него на руке длинный глубокий порез, из раны на траву лилась кровь. Хагрид со всех ног бежал к главному входу.

Потрясённые ученики медленно возвращались в замок. Слизеринцы ругали Хагрида.

— Его надо немедленно выгнать! — кричала Пэнси Паркинсон, заливаясь слезами.

— Малфой сам виноват! — вступился за Хагрида Дин Томас.

— Виноваты все! — постановила мадам Боунс. — Мастер Малфой — не слушал предостережений преподавателя. Согласна, из Хагрида такой же преподаватель, как из меня — фея, но — об опасности он всё же удосужился предупредить заранее. Я уверена, что вы, мастер Малфой, знали хоть что-то о волшебных существах и не просто так взяли этот предмет… Говорить такие вещи при непосредственном контакте с гиппогрифом — форменное самоубийство. Хагрид в свою очередь должен был выбрать не таких опасных существ для урока. Объяснить, что представляют из себя гиппогрифы, прежде, чем их приводить. Убедиться, что все его выслушали и запомнили инструкции. Не спускать чудищ с поводка. О гиппогрифе я молчу.

— Он не виноват…

— Он виноват. Он напал на ученика и, хотя не убил, в чём есть заслуга Хагрида, но нанёс увечья.

— Малфой его спровоцировал!

— Возможно, мистер Томас. Но и в магловском мире собаку, укусившую человека, усыпляют, и не смотрят, почему. Человеку был нанесён вред. Человек погиб. Исключение допустимо лишь в том случае, если собака это сделала, защищая своего владельца или его имущество — но в данном случае это было не так. Гиппогриф напал на ученика и должен был быть уничтожен, — мадам Боунс была неумолима.

— Неужели его за это выгонят? — Гермиона даже не притронулась к пирогу с говядиной и почками.

— Следовало бы. Не понимаю, почему это не было сделано. Должно быть, учли именно провокацию со стороны пострадавшего…

— Амелия, Хагрид…

— Его в принципе не следовало допускать к преподаванию. Ни СОВ… Ни ЖАБА… ни даже волшебной палочки… Альбус, мы все знаем, что у вас доброе сердце и вы готовы помогать всем и каждому, но при этом вы должны понимать, что каждый человек должен быть на своём месте. Если Хагриду нравятся такие монстры — пусть сам ими занимается, а не травит учеников! Только за время этого первого урока он сделал столько ошибок, грубейших, непозволительных… А если бы мастер Малфой получил более тяжёлые травмы и погиб?!