И она ушла, а Такер так и остался стоять в кухне. От прежнего аппетита не осталось и следа, а совесть твердила ему, что он обидел и наверняка ранил Эмму.
Выругавшись на самого себя, Такер открыл дверцу микроволновки и увидел две порции ужина. Из-за него Эмма не поела и осталась голодной. Расстегивая жилет, он мучился мыслью, как же ему следует сейчас поступить. Но долго думать не пришлось — он нашел ответ.
Через несколько минут он достал старый поднос, налил два стакана молока, поставил две тарелки и пошел наверх.
— Эмма, — крикнул он у двери комнаты для гостей и услышал ее шаги. Через пару секунд дверь распахнулась, и Такер увидел удивленные большие глаза Эммы. Внутри у него что-то дрогнуло, на ней были та же самая фланелевая ночная сорочка и халат.
— Ты даже не поела, — пробурчал он.
— Я завтракала и обедала сегодня, — ответила Эмма, как будто защищаясь.
— Надо есть три раза в день, иначе у тебя не будет сил завтра утром.
Эмма скептически посмотрела на него.
— Такер, я в самом деле не голодна. И к тому же уже поздно.
Такер никогда не умел извиняться, ему трудно было сделать это и сейчас.
— Эмма, я сегодня просто… не хотел, чтобы ты беспокоилась за меня.
Она пристально смотрела на него, изучая, вглядываясь в самую глубину. Такер чувствовал ее проникающий взгляд и терпел, позволяя Эмме решать, прощать его или нет.
— Будем есть тут или спустимся вниз? — спросила она мягко.
— А ничего, если мы поедим в твоей комнате?
Эмма кивнула.
— Конечно. Я доверяю тебе, Такер.
Они сели на кровать и некоторое время ужинали молча.
— У тебя был трудный день? — наконец спросила Эмма.
Такер понял, что она подсказывает ему единственное возможное оправдание.
— Бывало и хуже, — ответил он, — но, кажется тот вор объявился снова. Не нравится мне, когда в Сторквилле происходят подобные вещи.
— Кто-то пострадал?
— Нет, к счастью, женщина в порядке.
— А она может его описать? — спросила Эмма с надеждой.
— Нет. Он снова был в чулке. Она лишь подтвердила слова тетушки Джерти, что он среднего роста. Но тут полно невысоких мужчин. Так что никаких зацепок по-прежнему нет.
Они закончили ужин, поставили тарелки на поднос. Такер поднялся и собрался уходить.
— Спасибо, что принес мне ужин. — Эмма тоже встала, чтобы проводить его. — На самом деле я все-таки действительно проголодалась.
Ее темно-рыжие локоны обрамляли лицо, соблазнительно спадали на ворот рубашки. Такер накрутил один из них на палец.
— Я не привык рассказывать кому-то о своем рабочем дне.
— Со мной ты можешь поговорить в любое время.
Она такая хорошая слушательница, умевшая полностью отдавать все внимание ему. И Такеру начинало казаться, что он в данную минуту единственный человек на земле и то, что он говорит, является самым важным. Помедлив, он понял, что, если сейчас же не уйдет из ее комнаты, они оба потом будут об этом жалеть.
Такер взял поднос и направился к двери. Переступив порог, он оглянулся.
— В следующий раз, если придется задержаться, я постараюсь позвонить.
Эмма улыбнулась ему, и Такер поскорее пошел прочь. Эта женщина перевернула его размеренную жизнь, и это в то же время начинало ему нравиться.
Выходные прошли быстро.
Эмму не удивило, что в субботу Такер ушел на работу почти на целый день — у него ведь очень много дел. Но когда он все воскресенье провозился в подвале, ей стало казаться, что он нарочно избегает ее. Или может быть, не ее, а те искры, которые проскакивают между ними, стоит им только приблизиться друг к другу. Он вышел только пообедать, когда она позвала его, а потом трудился до тех пор, пока не пришло время ложиться спать.
Иногда он вел себя, как закоренелый холостяк сторонился ее, не подпускал близко ни к себе, ни к своим делам. Но иногда… Порой она чувствовала, что ему нужно нечто большее, чем то, что у него есть. Больше, чем огромный дом, в котором он живет один. Его доброта и забота ломали тот образ железного, крутого парня, который он пытался создать.
В понедельник Эмма снова отправилась на работу в детский центр. После обеда, как только выдалась свободная минутка, она опять пошла к близнецам. Ее тянуло к ним, словно магнитом, и Эмма сама не могла объяснить, почему. Она боялась пропустить хоть одно слово, которое они пролепечут. Ей было интересно наблюдать, как быстро они все усваивают и учатся всему новому. Она чувствовала себя с ними очень уютно и легко, и ей казалось, что вот-вот, в следующее мгновение она вспомнит о том, кто она такая.
Сидя на полу, она забавляла близнецов коробкой сюрпризов. Эмма нажала кнопку, и выскочила голова собаки. Стеффи завизжала от восторга. Тут Эмма услышала звонок и мужской голос. Как ни странно, но он показался ей знакомым…
Повернувшись, она увидела спину светловолосого мужчины, одетого в джинсовую куртку. И когда он повернулся, голова Эммы пошла кругом. Ее руки дрожали, все вокруг завертелось и смешалось.
Тетушка Джерти суетливо собирала игрушки, разбросанные по полу.
— Что с тобой, детка? — Она подошла к Эмме. — Ты белая, как простыня.
— Я… — Эмме не хватало воздуха. — Я не знаю. Просто…
Мужчина сразу же узнал Эмму и подошел к ней, широко улыбаясь. Эмме казалось, что ее голова сейчас взорвется, особенно когда он спросил:
