Уже не игра - [9]

Глаза Бобби расширились от изумления. От необходимости отвечать его спас мобильный телефон, зазвонивший в кармане Алекса. Извинившись, тот пошел на кухню ответить на звонок.

— Боже мой! — Бобби состроил гримасу. — Он не из твоих обычных…

— Нет. Футбол его нисколько не интересует, — произнесла Аллегра с некоторым раздражением, потому что парни, которые приглашали ее на свидания, больше интересовались ее отцом, чем ею самой. — Послушай… — она сглотнула, — мы не собирались торопиться с помолвкой, но ситуация неожиданно вышла из-под контроля…

— Вот что происходит, когда в дело вмешивается пресса.

— Я знаю, что тебя это шокировало, папа, — сказала Аллегра. — Мне жаль…

— Жаль? — рассмеялся Бобби. — Не понимаю, какие тут могут быть сожаления. Он строгий, но…

В этот момент в комнату вернулся Алекс, и он замолчал.

— Я только что разговаривал со своим отцом, мистер Джексон, — сказал Алекс, взяв Аллегру за руку. — Принимая во внимание тот факт, что новости уже просочились в прессу, мои родные считают, что нам следует официально объявить о помолвке. В ближайшее время по этому поводу состоится прием.

— Прием?

Аллегра почувствовала, как пальцы Алекса крепче сжали ее руку.

«Нет!» — хотела крикнуть она. Дело было не только в том, что их игра зашла слишком далеко. Он понятия не имеет, какое стихийное бедствие представляет собой ее семья.

— Вечеринка! — Глаза Бобби загорелись, и Аллегра поняла, что крепче сжимает руку Алекса. Соглашаясь вчера на его предложение, она даже не подозревала, что все может так далеко зайти.

Встретившись с ним взглядом, она произнесла охрипшим от волнения голосом:

— Думаю, нам не следует устраивать торжественный прием.

— Не говори ерунды, — ответил Бобби. — Почему ты не хочешь как следует отметить свою помолвку, Аллегра? У меня полно знакомых, мы найдем отличное место…

— Место уже выбрано, — перебил его Алекс, и черты Бобби слегка напряглись. — Мы будем очень рады, если ваша семья прилетит на Сантину, чтобы вместе с нами отпраздновать нашу помолвку.

Глава 4

— Твои родственники вели себя ужасно, — тихо сказал Алекс Аллегре, когда они возвращались в свои комнаты.

— Это было именно то, чего ты хотел, — ответила она. — Именно по этой причине ты позаботился о том, чтобы на вечеринке был фотограф, который запечатлел каждый неприятный момент. Надеюсь, ты доволен.

— Думаю, я могу найти множество других слов, чтобы описать то, что я сейчас испытываю.

На самом деле Алекс испытывал противоречивые чувства. К своему стыду, он был вынужден признать, что действительно надеялся на небольшой скандал. Хотел, чтобы его родные и жители Сантины увидели, как плохо они с Аллегрой друг другу подходят. Он никак не мог поверить, что его родители так хорошо восприняли новость о его помолвке. Когда он приехал домой, его мать расплакалась от радости, а отец, который всегда был скуп на эмоции, отвел его в сторону и сказал, что испытывает чувство облегчения от того, что его сын готов взять на себя больше королевских обязанностей. Он не говорил о своем здоровье, но Алекс прочел между строк, что оно ухудшилось. Уже не в первый раз, приезжая на Сантину, он понимал, что пришло время вернуться домой и взять на себя роль, к которой его готовили с рождения. Правда, ему придется сделать это без поддержки Анны — женщины, которая была знакома с дворцовым укладом и знала, что нужно этой стране и ее народу.

Итак, завтрашние газеты будут наперебой рассказывать о выходках Джексонов на официальном приеме в королевском дворце, и, разумеется, все это отразится на нем. Его родные, должно быть, решили, что он спятил. Маттео пришел в ужас. Хассан, лучший друг Алекса, прямо спросил его, не сошел ли он с ума.

— Они были не так уж и плохи, — ответила Аллегра.

Да, ее родные с момента своего прибытия на остров вели себя шумно, но таким образом они выражали свою искреннюю радость за нее. В отличие от них, гости со стороны королевской семьи держались холодно и надменно. Сейчас, когда счастливая пара покинула вечеринку, все остальные тоже стали расходиться по своим комнатам.

Внезапно Аллегре захотелось плакать.

— Твои были не лучше.

Остановившись, Алекс повернулся к ней:

— Что это значит, черт побери? Мои родные были любезными.

— Они смотрели на моих свысока.

Она прекрасно понимала, что коридор не лучшее место для подобных разговоров, что репортер из журнала «Скандалы» еще находится во дворце, но ей было все равно.

— Маттео оттащил Иззи от микрофона, когда она всего лишь захотела спеть для своей сестры на ее празднике.

— Это королевская помолвка, а не вечеринка в караоке-клубе. Мы поговорим об этом позже, — ответил Алекс, с трудом сохраняя спокойствие. Дворец никогда прежде не знал ничего подобного. Он не понимал, почему Аллегра возмущается. В конце концов, это ее семья устроила здесь балаган. Сначала ее вульгарная сестра взяла микрофон и попыталась спеть, затем ее подвыпивший отец попытался произнести речь.

Она не хотела идти в комнату, в которой торчала с того момента, как прибыла на Сантину. Она почти не видела Алекса, то есть Алессандро, как ей было велено его называть. Сейчас они впервые оказались наедине. Завтра пресса разнесет ее семью в пух и прах, и в данный момент она меньше всего настроена играть на камеру.