Ужасный век. Том I - [43]
Хорошо бы знать, конечно, как складывается бой в целом — да только кто на фланг доложит…
Сражение-то огромное. Одних тяжёлых всадников — рыцарей, сквайров и жандармов, король привёл к Тагенштайну десять тысяч. Примерно столько же набралось пеших латников, лучников и арбалетчиков из Стирлинга, да ещё подошли союзники. Балеарская армия под началом маршала Фалькао и командора Мендосы не уступала числом.
Клемент слышал, что ещё с утра балеарцы разбили силы Анри Бомонта и Гильома Скофела — но похоже, это ничего не решило. Как и успехи герцога Линкольна, впрочем. В том, что балеарская пехота научилась превосходно противостоять рыцарям, Клемент с горечью убедился давно. Казалось бы — нынешняя погода стирлингцам, привычным к холоду и снегу, должна быть на руку. Однако балеарцы и к суровым зимам успели приспособиться.
Немудрено. Сир Клемент родился незадолго до войны, а прошлой зимой справил сорокалетний юбилей — но мирное время всё ещё не наступило. Говорят, мудрые пэры и священники в столице уже называли эту войну Великой. Клемент в столице много лет не бывал, а уж тем более — дома, в далёких от неё северо-восточных землях. Всё время на передовой. И величия в войне он находил мало. Вот ужаса — порядком…
— Когда-нибудь эта война закончится… — прокряхтел он, слезая с коня.
Отступившая на высокий холм конница выглядела дурно. Очень много раненых: их разложили на снегу, побросав тёплые походные плащи с гербами лучших семей Стирлинга. Отвести в тыл, ясно, никакой возможности: тащить сюда телеги опасно, да и больно трудно в метель. Кто-то стонал, кто-то уже нет — может, многие из рыцарей успели тихо умереть. Кругом фыркали кони, из их ноздрей валил пар. Простреленные знамёна бились на морозном ветру.
К облегчению Клемента, молодой сир Виберт Освин выбрался из боя. Он стоял на коленях, снегом стирая с лица кровь, но едва ли был тяжело ранен. Логан тоже оказался здесь: выговаривал людям в своих цветах, используя совершенно неприличные для рыцаря выражения.
— Мендоса наступает! — объявил сир Клемент.
Никого это не удивило, но взгляды всадников скрестились на Клементе не просто так. Нужно что-то решать: либо уходить, сдавая фланг армии, либо собраться с силами и встретить врага. Клемент колебался. Он верил, что сил у благородных мужей Стирлига ещё достаточно, но что касается духа — испытывал большие сомнения. Отвага часто иссякает куда быстрее, чем слабеют мускулы.
Далеко не все здесь приходились вассалами отцу Клемента. Многие носили куда более высокие титулы. Однако все ждали именно его приказа. Рыцарь ещё не решил, что скажет — однако набрал полную грудь воздуха, так, что горло и лёгкие вмиг заморозило. Тянуть никак нельзя, даже если решение будет ошибочным.
Но он так ничего и не сказал: со стороны перелеска, покрывшегося инеем, раздались бодрые сигналы труб. Снег мёл низко — ещё не разглядеть самих всадников, но Клемент видел королевские штандарты.
Король Балдуин ехал впереди своего прекрасного отряда — невозможно было не узнать. Перьям на его шлеме, кажется, никакая метель не была страшна. Все рыцари рядом носили поверх брони яркие сюрко королевских цветов — но роскошная накидка Балдуина буквально костром горела на фоне снега. Искусно расшитый шёлк делал самого короля чем-то вроде знамени.
Появление Балдуина ободрило всех. Приветствуя его, поднялись даже те, кто лежал-то с трудом.
— Что, Клемент? — голос Балдуина звучал задорно, будто на пиру. — Мендоса наступает, верно?
— Да, Ваше Величество. И ван Стекелен близко. Они рассчитывают…
Король не собирался выслушивать подробный доклад.
— Волк Мелиньи силён и отважен. — сказал он, глядя в пургу, в сторону неприятеля. — Но и на такого зверя в Стирлинге волкодавы найдутся. Оборонятся не станем: атакуем навстречу! Я сам поведу рыцарей в бой!
— Но может, Ваше Величество…
— В чём дело, Клемент? Неужто полагаешь: хватит на сегодня? Пора отступать? Крепко же тебя там ударили!
— Шутить угодно Вашему Величеству… так, пригладили слегка. Вы представляете: третьего коня за день подо мной убили. Проклятие какое-то!
— Когда выиграем эту войну, я подарю тебе тридцать коней. А сейчас… подайте уж какую-нибудь лошадь сиру Клементу! Я не боюсь атаковать Мендосу: ведь добрый друг поскачет со мной, колено в колено. А ты, Клемент? Ты плечом к плечу с другом атаковать не боишься?
Сир Клемент рассмеялся. Умел король Балдуин сказать вот так: вроде и шутя, а вроде — серьёзнее некуда.
— Мне бы новые меч и копьё, Ваше Величество. А то как-то несподручно будет…
— И верно: даже сыну твоего отца несподручно без оружия. Ну же?! Дайте славному рыцарю меч! Клемент, поднимай своих всадников. Нельзя терять ни минуты! Сыны Стирлинга! Вы убедились: враг силён, жесток и бесстрашен. Но тем больше славы в победе, которую мы сегодня одержим!
Удивительное действие всегда имели слова короля Балдуина. Едва услышав их, лихо запрыгивали в сёдла даже те, кто минуту назад и не мог, и не очень-то хотел встать на ноги. Клемент сам не заметил, как снова оказался верхом, а его пальцы крепко сжали поводья и рукоятку меча. Снег забился под шлем, противно колол лицо и шею, но это ничего: сейчас растает.
Разгар «охоты на ведьм». Двое палачей трудятся в застенках Инквизиции, откровенно ненавидя друг друга и свою грязную работу — они каждый день пытают обвиняемых в колдовстве. Только одну из клеток с «ведьмами» заплечных дел мастера никогда не открывают. Опостылевшую им кровавую рутину должен нарушить визит начальства. Возможно, очередной рабочий день завершится неожиданным образом…
В эту книгу лег опыт путешествий длиной в четыре года (2017—2020). Надеюсь, тебе будет интересно со мной в этой поездке. Мы вместе посетим города и места: Кавказ, Эльбрус, Дубаи, Абу-Даби, Шарджу, Ларнаку, Айя-Анапу, Лимассол, Пафос, Акабу, Вади-Мусу, Вади-Рам, Петру, Калелью, Барселону, Валенсию, Жирону, Фигерас, Андорру, Анталью и Стамбул.
Битва за планету закончилась поражение Черного... Сможет ли он повергнуть трех Богов и вернуться обратно или же сам сгинет в бесконечной тьме...? Истинный мир Богов, это его цель, Черный должен расправиться с оппонентами и наконец стать на одну ступень выше к величию и разгадать цель Катарбоса, который устроил весь этот спектакль.
Книга «Семейная история» посвящена истории рода Никифоровых-Зубовых-Моисеевых-Дьякóвых-Черниковых и представляет собой документальную реконструкцию жизненного пути представителей 14 поколений за 400 лет. Они покоряли Кавказ и были первопроходцами Сибири, строили российскую энергетику и лечили людей. Воины, землепашцы, священники, дворяне, чиновники, рабочие, интеллигенция – все они представлены в этой семье, и каждый из предков оставил свой след в истории рода, малой и большой Родины. Монография выполнена на материалах архивных источников с привлечением семейных воспоминаний и документов, содержит множество иллюстраций.
Закон природы — это то, что запрещено нарушать строго-настрого. Полиция неукоснительно следит, чтобы никто не вздумал летать со скоростью, превышающей скорость света, а также совершать иные преступления. Совершеннолетний нарушитель несёт уголовную ответственность. А что делать с тем, кто ещё мал?..
В этой части помещено хронологическое продолжение записей услышанных и прочитанных мною высказываний, которые захотелось сохранить в памяти. В сборнике собраны мудрые и не только мысли, которые были услышаны или прочитаны мною за пятьдесят лет жизни. Некоторые записи отличаются от оригинала или приведены без указания автора. В некоторых случаях приведены имена людей, от которых были услышаны эти слова. Этим самым мне хотелось отдать дань памяти этим людям, с которыми я сталкивался в жизни, и которые оказали определенное влияние на течение моей жизни, за что им моя благодарность.
Любые виртуальные вселенные неизбежно порождают своих собственных кумиров и идолов. Со временем энергия и страсть, обуявшие толпы их поклонников, обязательно начнут искать выход за пределы тесных рамок синтетических миров. И, однажды вырвавшись на волю, новые боги способны привести в движение целые народы, охваченные жаждой лучшей доли и вожделенной справедливости. И пусть людей сняла с насиженных мест случайная флуктуация программного кода, воодушевляющие их образы призрачны и эфемерны, а знамена сотканы из ложных надежд и манящей пустоты.