Ужасный век. Том I - [40]

Из раны снова пошла кровь, запачкав ладони женщины и подкрасив воду в ванне. Увы, зашивать такое нельзя, это Ирма помнила твёрдо. Пусть лучше кровь течёт наружу, чем внутрь.

— Кресс всё-таки должен посмотреть. Хотя бы завтра…

— Для Кресса у парней много ран посерьёзнее. Моя уж точно подождёт.

— Твоя тоже не пустяшная!

— Сам чувствую, что не пустяшная… Не молодею. Дерусь как прежде, но после боя всё тяжелее. С каждым годом. Да с каждым боем, если честно.

Эмоции редко пробивались из-под ржавой оболочки, но эти слова прозвучали с горечью. Ирма не знала, что ответить, дабы это не показалось жалостью. Обнять? Уже лучше, но тоже не к месту. Вместо этого Ирма решила сделать нечто полезное, но тотчас забыла, что именно. Стоило шагнуть назад, как капитан ухватил её за запястье.

Хотя Шеймус пальцы толком и не сжал, силы в них было довольно, чтобы Ирма ощутила: ещё чуть-чуть, и её тонкие косточки хрустнут. А от такого чувства лимландка делалась сама не своя. О да… на её бледной коже вечно оставались синяки, ну и пусть.

— Послушай… а платья госпожи тебе по размеру?

Разумеется, уж это Ирма проверила в первую свободную минуту.

— Вполне.

— Вот и поди-ка, надень самое красивое. Только не красное, я тебя прошу. Тошнит меня уже сегодня от красного…

— Сейчас!

Она тотчас упорхнула в соседнюю комнату, уже точно зная, что именно наденет. У Ирмы было куда более конкретное представление о «самое красивое», чем у капитана.

Наряды Исхилы-Камаль оказались не менее удивительными, чем украшения. Даже сама ткань — совсем не такая, как привычные Ирме, пусть и самые дорогие. Их наверняка привезли из земель, где Ржавый Отряд никогда не бывал. Увлекшись необычным ощущением на коже, лимландка даже решила избавиться от нижней камизы, надев платье прямо на тело — и совсем не пожалела о таком решении.

Ирма прежде не носила мураддинских нарядов. Глядя в зеркало, не могла понять: выглядит сочетание северной внешности с южным покроем выгодно или немного нелепо. Зато зелёный цвет платья к коже, глазам и волосам подходил прекрасно.

Судя по звуку, Шеймус уже перебирался в спальню — и делал это очень медленно. Сначала возникла мысль помочь, но потом Ирма решила: капитан будет не очень-то рад, если даже она увидит, как он еле-еле идёт. Трудно вообразить, каким усилием Шеймус до сих пор заставлял себя выглядеть более-менее бодро при солдатах и офицерах.

Поэтому женщина потратила ещё немного времени, вновь перепробовав запахи из бесчисленного множества флакончиков на невысоком столе. В итоге выбрала самый интересный, стряхнув на пальцы маслянистую каплю и проведя за ухом.

Капитана она застала сидящим на очень низком, но зато чрезвычайно широком ложе под балдахином. Надевать он ничего не стал, зато успел отыскать длинную коробочку из чёрного дерева, которую никак нельзя было забыть в лагере. Оттуда капитан извлёк трубку, а также коричневатый шарик размером с крупное зерно.

Ирма покачала головой.

— Кресс говорит, что от маковой смолы очень много вреда.

— Без сомнений. Но думаю, она не вреднее сабли подмышку… Зато болеть не будет. Жизнь — вообще занятие вредное, знаешь ли. Все в итоге мрут.

Конечно же, ему было больно. И конечно, Ирме хотелось, чтобы боль утихла — но не таким способом. Увлечение Шеймуса шерскими снадобьями её давно беспокоило. Если уж выбирать меж этих сомнительных средств, то…

— Бханг тоже помогает. Я сейчас сделаю.

— Да, он облегчает жизнь… но не так сильно.

— Ну… — Ирма игриво намотала на пальчик рыжий локон. — Я тоже постараюсь помочь. Уж на что-нибудь сгожусь?..

Шеймус негромко рассмеялся — уже неплохо. Шарик маковой эссенции вернулся в коробку.

— Ладно-ладно. Сказать по правде, та ещё гадость. Ну давай, забей бханга. Только побыстрее.

Нехитрые принадлежности помещались в другом ларце, стоящем на столике в углу. Ирма достала трубку покороче, но объёмнее — лакированную, расписанную цветными узорами. Поворошила рассыпчатое содержимое бархатного мешочка, зачерпнула серебряной ложкой измельчённый сухой лист. Женщина чувствовала, что капитан не сводит с неё взгляда — и слегка подыгрывала, поворачиваясь так и этак.

— Наконец-то смотрю на что-то красивое… — капитан жестом остановил её на полпути и указал пройтись туда-сюда. — Весь день одна только кровь. Кровь и дерьмо.

Ирма, повинуясь плавным движениям руки, описала пару кругов по комнате. А потом передала Шеймусу трубку и запалила содержимое от тлеющей ароматической палочки. Капитан затянулся, опустив веки и прикрыв чашу пальцем — на жар из неё внимания вовсе не обратил. Надолго задержал дыхание, затем выпустил мягко пахнущий дым. Тот запах ни с чем было не спутать.

— Давай-ка, теперь ты.

Ирма предпочла бы этого не делать, но повиновалась — правда, дыма вдохнула гораздо меньше.

Кого ни спроси, дым этого растения каждый находил приятным. Нечто похожее росло и у Ирмы на родине, да и практически везде, кроме совсем холодных краёв — но те растения шли только на пеньку. Использовать их иначе ульмисийцам в голову никогда не приходило.

Поначалу никаких ощущений не случилось, но так бывало всегда. Капитан докурил оставшееся.

— Не знаю, как тебе, а мне уже получше.